Любовный хлеб

Вечер. Густеют тени, медлит речное теченье.
Одетая в легкое платье, с соломенной шляпой в руке,
Кто та, что подле тебя в лодке меж зарослей ивовых
Сейчас пленяется звуком голоса твоего?

Снова, как прежде, когда был ты со мной неразлучен,

Ива глядится в воду, узкой листвой шурша.
Тихо журчит река — там, у речных излучин,
Врачует тоску душа.

Любить тебя в разладе с собою мучительно:

Ты так беспечен, так далек, что в глазах темно!
Но безмятежность реки в сердце нисходит целительно,
Боль с преодолением боли соединив в одно.

Не я — другая под ивами, у гущины прибрежной,

Горько смыкает уста, затаив банальный обет;
Взгляд свой, полный признаний,
на тебя устремляет нежно…
А во взгляде твоем ни любви, ни презренья нет!

Recuerdo [2]

Усталые, веселые, не ведая забот,
Всю ночь мы прокатались на пароме взад-вперед.
Там было голо, чисто и пахло, как в хлеву.
Но мы в костер смотрели, в ночную синеву;
Мы на пригорке прилегли, где от луны светло.
Гудели пароходы, и скоро рассвело.

Усталые, веселые, не ведая забот,

Всю ночь мы прокатались на пароме взад-вперед.
Тебе досталось яблоко, а мне досталась груша:
Мы их купили где-то — по дюжине на душу.
Подул холодный ветер, светало над землей,
И из ведерка-солнца дождь лучился золотой.

Усталые, веселые, не ведая забот,

Всю ночь мы прокатались на пароме взад-вперед,
И свежую газету не стали мы читать;
Старушке прокричали: «С добрым утром, мать!»
Всплакнув из-за дареных груш, за нас молила бога.
Мы дали денег ей, себе оставив на дорогу.

Побег

Не все ли равно, куда мне бежать,
Какой дорогой — не все ли равно?
Прочь отсюда, чтоб сердцу дать
Простор, не то разорвется оно!

Откуда мне знать, что в сердце живет,

Откуда мне знать, какая беда?
Но все-таки что-то во мне восстает:
Уйду — не все ли равно куда!

Вот бы весь день, всю ночь мне идти,

В краю пустынном встречать рассвет —
Там, где ни тропки, ни колеи,
Ни крова, ни лиц надо мною нет.

Вот бы идти из последних сил,

Пока я замертво не упаду
На берегу, где прилив отступил,
На мшистых скалах дождь пережду.

Куда мне дорога — в овраг или в порт, —

В конце концов, не все ли равно!
Пускай по мне причитает сам черт,
Коль сгинуть в канаве мне суждено.

Что с тобой случилось, дружок?

Притихла за пяльцами, как посмотрю.
Так. Ничего. Застрял узелок
В канве. Давайте я чай заварю.

Песня к пьесе «Лампа и колокольчик»