Люди

– Да. Для глексенов знание – это битва! Война за территорию! Знаете, у них, чтобы получить звание, эквивалентное нашему «учёный», нужно защитить диссертацию. Именно так это и называется: защитить! Но быть учёным – это не значит оборонять свою точку зрения от всех проходящих, это значит быть гибким и открытым и ценить истину независимо от того, кто её обнаружил.

– Согласен, – сказал Селган. Он немного помолчал, потом продолжил: – Но вы не особенно много времени тратили на то, чтобы выяснить, нет ли в верованиях глексенов в жизнь после смерти какого-нибудь рационального зерна.

– Это не так. Я дал Мэре массу возможностей продемонстрировать мне доказательства их утверждений.

– В смысле, до того эпизода с мемориалом?

– Да. Но у неё ничего нет!

– И вы, как в случае с финитной космологией, просто бросили это дело, удовлетворившись тем, что вам-то известна истина?

– Да. То есть…

Селган вскинул бровь:

– То есть?

– То есть да, конечно, я спорил с ней относительно веры в послежизнь. Но это другое.

– Не такое, как вопросы космологии? Почему?

– Потому что от этого слишком многое зависит.

– Разве от вопросов космологии не зависит судьба всей вселенной?

– Я хочу сказать, это не какой-то абстрактный вопрос. Это было… это есть – корень всего.

– Почему?

– Потому что… потому что… хрящ, я не знаю почему. Просто это казалось до ужаса важным. В конце концов, по этой причине они сражаются во всех этих войнах.

– Понимаю. Но я также понимаю, что это основа всех их верований; это нечто такое, с чем – и вы должны были это прекрасно понимать – не так просто расстаться.

– Полагаю, что так.

– И, несмотря на это, вы продолжали настаивать.

– Ну… да.

– Почему?

Понтер пожал плечами.

– Хотите услышать мою догадку? – спросил Селган.

Понтер пожал плечами ещё раз.

– Вы не оставляли эту тему, потому что сами хотели выяснить, нет ли за этими верованиями чего-то рационального. Возможно, Мэре и другие глексены просто скрывают от вас правду. Возможно, есть какие-то доказательства, которые она вам откроет, если вы продолжите спрашивать.

– Не может быть доказательств для того, чего не существует, – сказал Понтер.

– Разумеется, – ответил Селган. – Но вы пытались или убедить их в своей правоте, или заставить их убедить в их правоте вас.

Понтер покачал головой.

– Это было безнадёжно, – сказал он. – Эта их идея о душе просто смешна.

– Душе? – переспросил Селган.

– Нематериальная часть чьей-то сущности, которая, как они полагают, бессмертна.

– Ах. И вы говорите, что эта идея смешна?

– Конечно.