Люди и нелюди

— Вид — «гомо космикус», человек космический, — затараторила она, выводя на экран изображение в полный рост среднего роста довольно хрупкого гуманоида. — Происходят от экипажа одного из земных звездолетов, попавших во временной «карман» и оказавшемся в далеком прошлом Галактики. Возраст цивилизации составляет примерно две тысячи земных лет…

— Ничего себе! Глубокий «кармашек» оказался! — присвистнула Ната.

— Угу, — кивнула Линель. — Планета-матка — Карла, названа в честь капитана корабля, Карла Ли. Все эти годы карликане просто пытались выжить и приспособиться к новым условиям… довольно жестким условиям, которые отразились на их росте и телосложении… Около трехсот лет назад состоялось повторное открытие — контакт карликан с другими разумными видами. Вид-контактер — гламры. Планета Мола-Северного — вторая из их внешних колоний. Первая высадка на планету осуществлена три стандарт-года тому назад. Всего было три попытки основать там колонию. Дополнительные сведения читать?

— Заархивируй и скинешь коллеге Чех на планшет. Изучит потом, — приказал шеф, успевший под шумок кинуть за щеку вторую конфету. — По дороге.

— По дороге — куда? — с подозрением прищурилась Ната.

— На Планету Мола Северного, конечно же! Вам предстоит работа!

Глава 4

Они нашли его в тренажерном зале. После освобождения тело требовало движений, и Георг там буквально дневал и ночевал. Инструкторы сперва гоняли его, требуя уменьшить нагрузку или хотя бы как-то разнообразить тренировки. На разнообразие он согласился, а вот на уменьшение времени работы — нет. Порой мышцы ныли так, что он с трудом доползал до койки, а наутро болело все, даже глазные яблоки. Но он заставлял себя встать и, срывая мышцы и растягивая связки, полз в тренажерный зал, где, как наркотиками, накачивал себя усталостью.

Масла в огонь подливала вскользь брошенная кем-то из инструкторов фраза: «Кончай себя так истязать! Ты ведь больше не в армии!»

Да, он больше не был в армии. Из «Звездных Котов» уходят только ногами вперед, а вот он оказался паршивым, и его вышвырнули за шкирку. Старые друзья перестали звонить. Родственники — тоже. Бывшая жена напомнила о себе, только сообщив, что развелась с ним. По сути, у него не осталось никого и ничего.

Нет, была еще свобода — иди, куда хочешь! — и выбор — делай, что хочешь. И однажды надо было принять решение, куда идти и что делать. Но он все откладывал и откладывал его, цепляясь за призрачный шанс, что все как-то утрясется само собой. Тому, кто всю жизнь подчинялся приказам и лишь один раз — и как! — поступил по-своему, бывает мучительно больно стать самостоятельным. Особенно в тридцать пять лет.

И поэтому когда эти трое вошли в тренажерный зал, он сразу понял — это за ним. Однако заставил себя отжаться еще шесть раз, выполняя заданный комплекс упражнений, после чего перебрался на беговую дорожку и добросовестно пробежал финальную «стометровку». Лишь после этого, соскочив на пол и несколько раз глубоко вздохнув, чтобы привести организм в норму, направился к выходу. Гости, ожидавшие там, приветствовали его взглядами и заступили дорогу.

— Георг Пауль Ортс?

— Он самый, — он постарался не смотреть им в лица, хотя любопытство и тревога терзали изнутри.

— Бывший старлей спецвойск особого назначения подразделения номер 4 «Звездных Котов»? — продолжали они. — Бывший «котяра»?

Он только кивнул, стиснув зубы. В иерархии «Звездных Котов», кроме официальных званий, были еще и внутренние, которые давались «котами» друг другу. Все женщины, кроме тех, кто служили в медчасти, были «кошками» — медичек именовали «кисками» или «кисулями». Новички все были «котятами», и лишь после первого настоящего боя становились «котами» — или были обречены оставаться «котятами» навсегда, несмотря на возраст, выслугу лет и наличие обычных «человеческих» званий. У «котов» же был шанс впоследствии получить наименование «котяр», «кошаков» или «котофеев». Звания эти были внутренними и давались вне зависимости от чинов, званий и наличия наград. Знать о том, кто кем был, мог только человек, к этим самым «котам» приближенный. И такой информацией просто так не разбрасывались. Значит…

— Что вам от меня нужно?

— Поговорить, — сказал один, помоложе. Его лицо было серовато-лиловым — следствие многолетнего въевшегося космического загара.

— Нам нужны вы, — добавил тот, что постарше. У него лиловый оттенок кожи был врожденным, но сходу вспомнить, к какой расе принадлежал этот человек, Георг не смог. Не нелюдь и не «мартышка» — уже хорошо. Слишком часто ему приходилось воевать с «мартышками» и прочими негуманоидами, чтобы отвыкнуть видеть в каждом врага. А от старых привычек избавиться труднее, чем от своей внешности.