Люди и учреждения Петровской эпохи. Сборник статей, приуроченный к 350-летнему юбилею со дня рождения Петра I

Как известно, развернувшаяся в нашей стране с конца 1717 г. судебная реформа заключалась, во-первых, в создании первого в истории российской государственности специализированного органа по управлению судебной системой — Юстиц-коллегии, во-вторых, в создании подчиненных коллегии специализированных судебных инстанций — городовых и надворных судов. Столь кардинальные перемены в отечественном судоустройстве не могли, разумеется, не затронуть фискалов.

Сообразно замыслу Петра I Юстиц-коллегия аккумулировала в свою компетенцию как судебные функции учреждений общего управления, так и функции еще сохранившихся судебно-полицейских приказов (вроде Земского). Тем самым коллегии предстояло заполучить среди прочего и весь колоссальный массив возникших по фискальским доношениям уголовных дел, находившихся в производстве упраздненных инстанций. Грядущая концентрация этого массива дел в Юстиц-коллегии неизбежно заострила вопрос о ведомственной принадлежности фискальской службы.

В самом деле, какой смысл было сохранять службу в подчинении Правительствующего сената, если все инициированные ею дела, как предполагалось, будет рассматривать новое ведомство юстиции? К тому же в ходе судебной реформы Сенат остался без Расправной палаты, поглощенной в 1718 г. все той же Юстиц-коллегией. Вполне логично поэтому, что указом от 22 декабря 1718 г. Петр I переподчинил фискалов ведомству юстиции[872].

Переход фискальской службы от Сената к коллегии, от высшего учреждения к центральному, понизил, конечно, ее формально-иерархический статус. В довершение всего обер-фискал А. Я. Нестеров и тогдашний президент Юстиц-коллегии Андрей Матвеев находились в глубоко неприязненных личных отношениях. Государевы указы, впрочем, не обсуждались, и Алексею Нестерову пришлось смириться с новой подчиненностью, тем более что никаких изменений в фискальской службе — ни структурных, ни кадровых — поначалу не последовало.

Далее потянулась эпопея передачи дел. Точкой отсчета здесь явился сенатский указ от 16 января 1719 г., в котором предписывалось направить в Юстиц-коллегию комплекс инициированных фискалами дел из производства самого Сената. Во исполнение данного указа в марте 1719 г. в коллегию поступило 137 «фискалных дел»[873].

Текущая работа Юстиц-коллегии с фискальскими доношениями была регламентирована в сенатском указе от 15 апреля 1719 г. Указом устанавливались особые дни — вторник и пятница, — когда коллегия должна была заслушивать дела, возникшие по фискальским доношениям.

Впрочем, даже посвящая фискальским делам целиком два дня в неделю, Юстиц-коллегия была объективно не способна обеспечить их подобающее судебное рассмотрение. Слишком много незаконченных производством («невершеных», как тогда говорили) подобных дел поступило в коллегию из расформированных учреждений. Вот почему 15 ноября 1719 г. Юстиц-коллегия распорядилась направить часть скопившихся в ее производстве фискальских дел в нижестоящие судебные инстанции — надворные и городовые суды[874]. В те же суды надлежало передать дела и из лишенных судебных прерогатив местных учреждений общего управления.

Все эти перебрасывания инициированных фискалами дел из одной инстанции в другую никак не способствовали, конечно, их скорейшему решению. К тому же в конце 1719 г. большинство надворных и городовых судов еще только-только образовывалось. Многострадальные фискальские дела нередко попадали в пустоту.

Однако и по мере развертывания новых судебных инстанций ситуация с разбирательством дел по доношениям фискалов менялась слабо. Как горестно констатировал А. Я. Нестеров в доношении Юстиц-коллегии от 9 июня 1720 г.:

Ныне и надворных судов судьи прилежного радения и решения по фискальным доносам и обличениям не чинят, но токмо откладывают день ото дня и поступают к фискалам с неприятными выговоры, что де у них и опричь [кроме] фискальских дел есть дела, в чем есть фискалам печальное подозрение, а от обличенных и немалая укоризна, якобы фискальство ничто суть…

В ответ Юстиц-коллегия ограничилась общим указанием надворным судам всемерно ускорить рассмотрение дел по фискальским доношениям. Что же касается стиля общения с представителями фискальского надзора, то судьям предписывалось впредь «к фискалам и провинциал-фискалам в государевых делах поступать приятно, без напрасной укоризны и поношения»[875].