Люди идут по дороге

Я в Крыму выходные провёл.
Море синее. Рай. Благодать.
Я в «Берёзке» добро приобрел,
Чтоб в краю кипарисов продать.

А в Уваровке мент тёте Маше клешнёй козырнул,

«Прочь, мамаша, с перрона, — сквозь зубы ей — внятно и кратко, —
Уберите укроп, здесь не рынок, кончайте разгул,
И прошу вас пройти на предмет составления акта!»

…Пульс, как дятел, стучит у меня,

Рожа белая, как простыня.
Я швейцарские франки, штук сто,
Сдуру, спьяну просыпал на стол.

Мой сосед по купе подмигнул: «Скоро еду в Париж»,

Я молчу пока — кто его знает, на что намекает?
«Может, надо чего?» — он пристал, я ответил: «Шалишь!
Я аванс получил, тридцать восемь рублёв, мне хватает».

Вот я в тамбур иду покурить,

Там шатание в массах, разброд,
Люди шепчут: «Как дальше нам жить?
Отбирают последний доход!»

В Малой Вишере мент заявился на хлебозавод,

Дядю Мишу свинтил после смены с буханкой ржаного:
«Ты не нас, — говорит, — обокрал, — весь советский народ!
Будет строг приговор и суров, помяни моё слово!»

Я в столице значительный чин.

У меня на лице сто морщин
В виде букв образуют узор,
Знак на роже: не пойман — не вор!

Брат-полярник мне пишет письмо: «Ты фарца, спекулянт!»

«Называй хоть горшком, только в печку не ставь!» — я ответил
И гуляю хожу, весь в раздумьях, по отчим полям,
Из червонцев бумажного змея пускаю на ветер.

Вот туристы залезли в вагон

И душевную песню поют.
Их не топчет судьба сапогом,
Дым костра создаёт им уют.

У меня с собой тоже рюкзак, там чудес невпрогляд,

Там не шило, не мыло, не соль, не сушёное мясо,
Я везу «Джи-ви-си семь шестьсот», неплохой аппарат,
И в кассетах кино, двести штук, для шахтёров Кузбасса.

От легавых почет мне и честь,

Будто я заместитель какой, —
Наша дружба крепка. Стимул есть.
Мой бумажник всегда под рукой.

А в Сухуми, я лично видал, милицейский патруль

Паралитика снял с раскладушки, и мордой — в крапиву:
«Топай лесом, браток, твой хозяин — кулак и куркуль,
Гад, подлец, — честь и совесть за прибыль отдал, за наживу!»

Власти рвутся в атаку, в прорыв,

Вредный сектор громят в пух и прах.
Я смеюсь: мой наличный актив
Два «лимона» в советский рублях.

Я прораб перестройки — в саду своём лямку тяну,

В жаркий полдень сок манго ведром достаю из колодца.
…А в Уваровке мент объявил тёте Маше войну,
В Малой Вишере мент дядю Мишу в браслеты закоцал…

1987

Раздел V Бабушкины сказки

Две мои бабушки, Ольга Андреевна и Ксения Ивановна, много рассказывали мне о прошлых временах — о революции 1917 г., о дореволюционной жизни в деревне, о войнах, в которых участвовали их отцы и деды.