Люди идут по дороге

Вася первым парнем был
                      на деревне,
Девкам на завалинке
                   песни пел:
«Вы мои красавицы,
                  королевны!» —
Вася ловок с девками,
                   весел, смел.

Нынче он ушибленный,

                    весь в печали.
Тихо. Был да кончился
                    свет в ночи.
Девки, вон, без пряников
                      заскучали,

Сонные, валяются

                на печи.
Кто проснулись — сгорбились,
Как старухи.
Вася на забор залез,
Вскинул руки.

Горло драть не лень ему:

«Я вам к чаю
Пряники с печеньями
Обещаю!»

Васю ветром вынесло

                   в чисто поле,
Во чужую сторону
                за сто вёрст,
Мёрзлый, перепал
                ему хлеб без соли
Да кулич с объедками,
                   горек, чёрств.

Вася девкам пряники

                  в дальних далях
С фонарём, с собаками
                    отыскал.
Мужики разок ему
                по лбу дали,
Ветер тыщу раз его
                 с ног сшибал.

Вася, стиснув челюсти,

Поднимался,
От разбойной нечисти
Отбивался,

Ел кору и жёлуди.

Снегом талым
Раны тёр на холоде,
Шёл, плутал он.

Как на Васю сумерки

                   опустились,
Пьяные урядники
               по нему
На телегах с песнями
                   прокатились,
Унеслись, опухшие,
                 прочь, во тьму.

Вася по обочинам,

                 пыль глотая,
Кости собирал свои
                 до утра,
Наконец, опомнился:
                  «Мать честная,
Засыхают пряники,
                в путь пора!»

Эх, душа пропащая! —

Вот идёт он
Лесом, чёрной чащею
По болотам, —

Латаный да штопаный,

Рваный, мятый,
Весь в репьях, да чтоб ему!
Стой! Куда ты?

Голова-головушка

                 да ой, хмельная,
Он сто раз в реке тонул,
                     Боже мой,
Кувыркался в омутах,
                   поднимая
Пряники медовые
                над водой!

Он катился кубарем вниз

                      под горку,
Он почти ползёт уже.
                   Не беда!
Окна, вон, знакомые.
                  Друг Егорка
Машет, машет издали:
                   «К нам! Сюда!»

Дуб, дождём израненный,

В небо впился.
Вася до окраины
Дотащился.

Руки-ноги целы,

Мама ро́ дная,
«Девки, блин горелый,
С вами, вот он я!»

Девки были тощие,

                 словно стебли,
Скучные, как только что
                     из петли,
Съели сладких пряников
                      и окрепли,
На глазах поправились,
                    в пляс пошли.

Со скамеек спрыгнули

                    Маша с Дашей,
Вася шепчет в сторону:
                    «Нет, не зря
Я бродил, корячился.
                  Девки пляшут!
Нету в них отчаянья,
                  страха, зла!»

Свечи. Утварь всякая,

Чашки-ложки.
Петька польку брякает
На гармошке.

За окном морозная

Ночь глухая,
Вот и осень поздняя
Подступает.

Дождь уже от стужи стал

Злей, проворнее,
В сером небе кружатся
Листья чёрные.

Девки в погреб спрятались

                        от метели,
Ковыряют пальцами
                  в бочках мёд:
«Мы горячих бубликов
                     захотели,
Вася постарается,
               принесёт!»

Девки смотрят в сторону

                      очумело:
«Съели мы, повыпили
                   всё подряд,
Нам для жизни хочется
                    опохмела.

Вася, мы уставшие.

                 Сбегай, брат!»

Парни, протрезвевшие,

                     на подмогу
Встали, трое, четверо,
                   и пошли,
Костылями грохая,
                в путь-дорогу,
Чтоб в дороге выбросить
                      костыли.

Ливень, ночь холодная,

                    чёрт бы с нею,
Резвый, лёгкий на ногу,
                    заводной,
Вася впереди идёт,
                крест на шее
И котомка тощая
               за спиной.

Он морковкой хрумкает:

«Это дело,
Что сидеть над рюмкой вам
Надоело.

Если вместе по́ миру

В путь пошли вы,
Значит, вы не померли,
Значит, живы!»

1992