Люди идут по дороге

Мы люди пропащие, бедные.
Семьсот в сундуке — и все медные.
Живём на отшибе, в глуши, впотьмах,
С пелёнок вязал и душил нас страх.

С похмелья бьём о^́

б пол башкой,Под лавками сладко храпим,
А как там живут за рекой,
Не знаем и знать не хотим!

Не тратим мы времени попусту,

Гуляем уверенной поступью —
С ножами, с камнями за пазухой,
Эй, кто там кому шепчет на ухо?

Эй, кто там спиной на ноже

В овраге лежит, пьяный в дым,
А, может быть, мёртвый уже,
Не знаем и знать не хотим!

Плевать, что урядник наш глуп

И нравом известен крутым.
Кого он там душит в углу,
Не знаем и знать не хотим!

Эй, кто там с гармонями, с дудками,

С куплетами да с прибаутками?
У наших ребят руки чешутся —
Помочь им топиться и вешаться!

Мы чиним кривые плетни,

Замки день и ночь мастерим,
А кто там забитый плетьми,
Не знаем и знать не хотим!

У нас на селе благодать.

Молчишь — значит, будешь живым.
А то, что не велено знать,
Не знаем и знать не хотим!

1983

«Наизнанку, кверху дном…»

Наизнанку, кверху дном
Вывернуты наши рты.
Мы на «ты» с самим царём,
Мы — придворные шуты.

Царь по-царски жизнь живёт.

Если что, то мы при нём,
И в лихой голодный год
Не подохнем, не помрём.

Царь давить врага горазд —

Грамотеев, мудрецов.
Всё, что на уме у нас,
Говорим ему в лицо.

Говорим: «Отец, живи

Двести лет и триста лет!»
Он сегодня рот кривит,
Завтра даст мешок монет.

По дорогам там и тут

Шляется острожный сброд.
Вон они — сюда идут
Из-за гор, лесов, болот.

Каждого честной народ

Вилами припрёт к стене,
В дудки, в гусли мордой ткнёт
И повесит на струне.

Мы поможем, подтолкнём.

Эй, с гармошкой, рот прикрой!
Не тебе играть с огнём!
Подыхаешь — чёрт с тобой!

Каждый нынче — вор-подлец,

Всё продаст за сахар-мёд.
Вон, уже святой отец
С голодухи крест грызёт.

Хором Бога к чёрту шлём,

Возле плахи скалим рты.
Мы на «ты» с самим царём.
Мы придворные шуты…

1984

«Ночь глухая, окаянная…»