Люди идут по дороге

Я пирог доедала,
Я гоняла осу.
Он пришёл, пьяный, шалый,
И пенсне на носу.

Он красив и неистов,

Он с ума меня свел.
Он отряд анархистов
К нам в станицу привёл!

Белых — к чёрту и в шею,

Краснопузых — долой!
Он их всех веселее,
Он нарядный такой!

Он плечо мне щекочет

И от страсти горит,
И в окно среди ночи
Из нагана палит!

Я опухла от пьянки,

Я живу, не тужу,
По степи на тачанке
С ним в обнимку кружу.

Мы одни в поле чистом,

Счастье, радость и смех,
Я люблю анархиста,
Я счастливее всех!

Кони топчут колосья,

Я припала к ружью.
Наугад, на авось я
По станичникам бью.

В журавлиную стаю

Влёт луплю во хмелю.
С анархистом гуляю,
Анархиста люблю!

Мне буянить охота.

Мой любимый меня
Приучил к пулемёту,
Жаждой жизни пьяня.

С милым чёртом косматым,

Ох, и весело мне.
Мы в упор колошматим
По родной стороне!

Я в тачанке, как в кресле,

Как графиня, сижу.
Люди в щели залезли
И пускают слезу.

И дрожит, вон, понурый

Дуб у наших у ворот,
И кудахтают куры,
И строчит пулемёт!

У меня от печали

Прямо, как от петли,
В горле ком. Мы устали,
Мы с тачанки сошли.

Он на всех разливает.

Нет вокруг никого.
Дрожь вприпрыжку гуляет
По лицу у него.

Зенки мутные, злые,

На губах пузыри.
«Эй, друзья боевые,
Где вы, чёрт побери?

Может, люди забыли

Путь-дорогу в дыму,
Или прочь укатили?
Ни хрена не пойму!»

«Где народ мой, Надюха?» —

Он совсем озверел,
Ложкой тычет мне в ухо,
Суп мой жрёт между дел.

Все убёгли, как зайцы,

Он заплёл мне косу, —
Перстень с камнем на пальце
И пенсне на носу!

День к закату плетётся,

Стихли гогот и лай,
И лежит у колодца
Старый дед Ермолай.

В нашей речке студёной

Рыба глохнет и мрёт.
Сам товарищ Будённый
В нас снарядами бьёт!

Ночь светла от пожара.

Васька, вор и шакал,
Адъютант комиссара,
Нас прикладом поднял!

Курим, ждём, дело к смерти.

Васька глазом кривым
Взад, вперёд крутит-вертит.
Мы у стенки стоим.

Нас разделают чисто

В пух и прах, под орех.
Я люблю анархиста.
Я счастливее всех!

1987

«Чёрный «маузер» в кулаке…»