Люди идут по дороге

Чёрный «маузер» в кулаке,
Об стакан звенит ствол стальной, —
На окраине, в кабаке
Загулял чекист молодой.

В куртке кожаной, в сапогах,

Он в углу сидит, в стороне,
И гуляет дрожь на губах,
И башка горит, как в огне.

У таких не стой на пути.

Вот сосед к нему сбоку сел:
«Всё забыто, брат, не грусти,
Будь здоров, румян, жив и цел!

Вон, смотри, чекист, степь вдали!

Ни крестов там нет, ни могил,
Вьюги белые замели
Кровь, которую ты пролил!»

Он к стене припал, взвёл курок,

Грусть-печаль его гнёт в дугу:
«Эх, кто рядом был — в землю лёг,
Я друзей забыть не могу!

Я им спирт в стакан наливал,

А потом в расход всех пустил,
Эх, я молодость промотал,
Эх, я жизнь свою загубил!»

«Эй, прощайте все!» — он шепнул,

У виска застыл ствол стальной,
И упал, и лёг, и уснул
Вечным сном чекист молодой…

1987

«Не спи, солдат, не вешай нос, в ночное небо глядя…»

Не спи, солдат, не вешай нос, в ночное небо глядя!
Зима на Севере длинна, два года — долгий срок!
Мы пьём за дембиль, нам — домой, а ты опять в наряде,
А ты, как бобик в конуре, от холода продрог!

Стоять на страже, начеку — твой долг, твоя задача,

Пахать, как лошадь, мыть, мести, в строю смотреть вперёд,
Гараж старлею возводить, майору строить дачу!
Служи и смейся, молодняк, кто весел, тот живёт!

Держись, салага, верь, братан, что будет всё, как надо,

Она взойдёт, твоя звезда, без понта, без балды!
Старлей с майором водку жрут до дрожи, до упада,
Глядишь, и кинут четвертак за все твои труды!

И ты с цветами типа роз, объятый жаром страсти,

Чтоб от печали и тоски не кашлять, не болеть,
По месту службы навестишь врачиху из санчасти
И под гитару ей всю ночь романсы будешь петь!

И в зной, и в стужу, при любом дожде и снегопаде

Держи, братишка, хвост трубой и рыло топором!
Не падай духом, не грусти, что ты опять в наряде,
В Россию верь, девчат люби, и будет всё путём!

2012

С. Киреев, 1976

С. Киреев, 1976

Мои армейские друзья, 1975

«А мы с Серёгой…»