Люди идут по дороге

Я — свободный российский фермер.
Я брожу по полям понуро.
У меня от шипов и терний
Со скелета слезает шкура.

Я валю бурелом руками,

Я корчую столбы и брёвна,
Люди смотрят, скрипят клыками,
Люди дышат ко мне неровно.

Девки в клубе, сплясав мазурку,

План приняв при свечах в подвале,
Из кустов мою лошадь Нюрку
Мухоморами забросали.

«Мы во тьме сгноим свору сытых!» —

Пол-деревни кипит, клокочет,
И не видно зрачков залитых,
И народ суровеет к ночи!

У конторы Илюха с Гришкой

Водку хлещут в укор, в пример мне.
Я видал их в гробу без крышки,
Я свободный российский фермер!

Плачет, стонет земля сырая,

А у них — фейерверк в программе:
Шустрик Вася в моём сарае
Раздувает ушанкой пламя.

Вот братья́ — Пантелей с Прокопом —

Край передний, группа заброски, —
На амбар налетели скопом,
Сапогами ломают доски,

Самогоном скотину травят,

Из берданок по окнам лупят,
Нос кувалдой хотят мне править
И толочь мня палкой в ступе!

Участковый в окошке кисло

Усмехнулся, махнул рукой мне.
Выходить ему нету смысла:
Амуницию моль погрызла,
Прах и тлен в кобуре, в обойме.

Я совковой своей лопатой

Сам стучу по горбам соседей,
Я кричу: «Земляки, ребята,
Не будите во мне медведя!»

Пыль столбом на моём посеве, —

Это братский совхоз по пьяни,
Перепутав восток и север,
Притащился на поле брани.

И, впотьмах с меня сняв ботинки,

Люди вместе хотят держаться,
Чтобы справить мои поминки
И на них сообща нажраться!

Я повержен. Народ ликует.

Дрянь дела. Но сквозь рощу строем
Мой домашний скот марширует:
«Сей хлеба! Мы тебя прикроем!»

Куры, овцы бегут, бараны,

И петух впереди — потеха!
Даже трактор, мой конь буланый,
Сам завёлся и сам приехал!

Бородатый козёл Василий

Обучался работать рогом
И толпу без больших усилий
Разогнал по большим дорогам!

Враг бежит! Авангард нарушен!

«Мы — из бывших! Из высших сфер мы!
Всё, что мы подожгли — потушим!
Не губи нас, российский фермер!»

Из канав, из окопов слышу

От Миколы, Илюхи, Глеба:
«Всё починим — и пол, и крышу,
Мы голодные! Дай нам хлеба!»

Дал. Сожрали. Визжат и воют,

Восстают из трухи и пыли:
«Брат, спасибо тебе большое!
Жаль, что мы тебя не убили!»

Вот заря занялась над степью,

Солнце — в саже, как чёрный череп.
И грохочет железной цепью
Пёс Барбос, на деревню щерясь.

Баба Маня, как мышь, скребётся:

«Ой, зима впереди лихая!»
И коварен квадрат колодца.
И народ по углам бухает…

1992

«Стук колёс. Гармонь. Три поллитры…»