Люди идут по дороге

«Их туда увезли, где война…»

Их туда увезли, где война.
И оркестр на перроне продрог.
И шептала, шептала она:
«Возвращайся скорее, сынок».

Поезд в ночь, громыхая, влетел,

В гиблом мраке пробил колею,
И пролязгал, подлец, просвистел
Сумасбродную песню свою.

Жизнь бежит с переплясом лихим.

И полгода без писем, и год.
Вот она по дорогам чужим,
Горный воздух глотая, идёт.

Город по́ уши в пепел зарыт.

Спит земля под засохшей травой.
«Эй, вы, люди, очнись, кто не спит!
Он был с вами, он здесь, он живой…»

Ей усталый солдат дал ответ:

«С нами ужас, и бред, и беда,
А кто помнил его, тех уж нет,
И не будет уже никогда».

День и ночь, от села до села,

С фотографией старой, без сна,
По земле, что сгорела дотла,
И петляет, и кружит она.

«Пей же, пей свою чашу до дна,» —

Встречный ветер ей песню поёт.
«Он живой,» — тихо шепчет она,
И идёт, и идёт, и идёт.

Воздух горем и смертью пропах,

Только страх, вон, один, дым и чад,
Только женщины в чёрных платках
Смотрят, смотрят ей вслед и молчат.

Псы голодные рвутся с цепей,

Обезумев, у каждых ворот.
«Эй, сынок, возвращайся скорей», —
Шепчет, шепчет она и идёт —

Вновь и вновь, от села до села,

Оступаясь на скользких камнях,
По земле, что сгорела дотла,
С фотографией старой в руках…

1996

«Ах, этот август! Бред. В Москве войска…»

И. Г.