Люди идут по дороге

Наш товарищ Шура, блудный сын Арбата,
Молодой советский дипломат,
На работу ездил в город Улан-Батор,
Кайф ловил в отрыве от ребят.

Он теперь в отставке, он пришёл, понурый,

Он в углу прокуренном увяз.
Мы сидим на кухне с нашим другом Шурой,
Водку пьём и слушаем рассказ.

«Братцы, я сорвался, я увлёкся пьянкой, —

Шура бьёт по сердцу кулаком, —
И притом сошёлся с юной англичанкой,
И дурак остался дураком!

Я ходил к ней в гости — та ещё оторва,

Зазвала на коржики, на чай:
«То, что мы коллеги — это просто здорово,
Не стесняйся, Шура, наливай!»

Братцы, я влюбился с первого фужера,

На контакт пошёл, как на костёр,
А она прекрасна, как звезда Венера,
На меня бросала нежный взор.

Мы с ней трое суток предавались страсти,

Это буря, смерч и ураган,
Как, примерно, Галька из военной части,
Что с поста влекла меня в туман.

А потом мы виски в кабаке хлестали

С дружбаном, с военным атташе.
Я ему конкретно излагал детали,
И звенели скрипки на душе.

Он мне ром ямайский лил в коньяк и в воду,

Он меня омарами кормил,
А к утру проспался и начальству продал,
С потрохами, сука, заложил!

На ковре у шефа в состоянье шатком

Я в окно смотрел на горизонт,
И, трясясь от злобы, два урода в штатском
Брали меня внаглую на понт!

«Ты чужой разведке передал секреты,

Ты в тайник записку положил,
Брат, скажи нам правду, и вопросов нету,
Что ты прибыль в фунтах наварил!»

И, глотая воздух, как пескарь на суше,

Мой дружбан, войдя, мотал башкой:
«Мы живём для долга, ты его нарушил.
Ты не друг мне больше никакой!»

Я сказал им: «Хватит, на хрена всё это?

Режь меня, копытами дави,
Мне ваш долг до фени, если дружбы нету,
И на кой мне служба без любви!»

Мне сказали: «Сволочь!», а потом, в подвале

Продержав неделю взаперти,
Два кило печенья на дорогу дали:
«Будь здоров, счастливого пути!»

От дождя, от снега, от судьбы паскудной

На душе у Шуры грусть-печаль.
И сосед Виталик, корефан приблудный,
Льет ему на рожу спирт «Рояль».

Может, он Андрюха, но не в этом дело.

Может, он вообще Смирнов Степан.
Главное, не дрогнуть в ходе опохмела,
Руку не обрезать об стакан!

«Главное, чтоб дружба в людях оставалась! —

Это Шура тост нам прокричал, —
Чтоб душа горела, и земля вращалась,
И скворец на ветке щебетал!»

…Мы на Север Гальке в часть письмо послали,

Чтоб опять в туман его влекла!
Вот уже с ней Шурка все забыл печали,
У него на роже взор орла!

«Мне сто лет не нужен город Улан-Батор, —

Там у них сквозняк из всех углов.
Вот же оно, счастье, — Галька, дом, ребята,
Жизнь, Россия, Родина, любовь!!!»

1989

«Ой, время нынче подлое, лихое…»