«Люди в верности надежные…». Татарские муфтияты и государство в России (XVIII–XXI века)

Фактически российский СДР не только дублировал функции общесоюзного Совета по делам религий, но и стремился усилить свое влияние за счет урезания функций последнего[542]. Существование двух параллельных структур с практически аналогичными функциями и не разделенной четко компетенцией приводило к тому, что чиновники в регионах (в том числе уполномоченные общесоюзного СДР) зачастую не понимали, с каким из двух Советов им следует иметь дело[543].

Конкуренция между двумя Советами со временем переросла в почти открытое противостояние. Таким образом, общесоюзный СДР в годы перестройки не только не смог укрепить свое положение в системе органов государственной власти, как того хотел его председатель К. М. Харчев, но, напротив, был ослаблен в результате искусственно созданной конкуренции с российским Советом. Кроме того, Харчев вынужден был противостоять консервативной группе в партийном руководстве, не желавшей изменений в вероисповедной политике в стране. Если добавить к этому стремление Русской православной церкви освободиться от опеки Совета и напрямую взаимодействовать с руководством страны, то можно утверждать, что судьба СДР была решена.

Как отмечалось выше, республиканский СДР пытался играть активную роль в борьбе с неофициальной религиозной деятельностью. Так, например, в аналитической справке «О мюридизме и мерах по нейтрализации его негативного влияния» от 5 мая 1989 г. духовным управлениям мусульман было рекомендовано привлекать последователей мюридизма, то есть членов суфийских братств, к участию в проводимых ими официальных мероприятиях. Такие меры рекомендовалось сочетать с идеологической работой, направленной на мягкое разоблачение мюридизма[544]. Одним из предложенных способов интеграции суфиев было назначение помощниками имамов членов тарикатов, лояльных советской власти[545].

Важным событием в истории вероисповедной политики СССР стала встреча Горбачева с патриархом Пименом (Извековым), организованная Харчевым[546]. По ее итогам была достигнута договоренность о формах государственной поддержки празднования 1000-летия крещения Руси[547]. И это при том, что всего несколько лет назад в научной и научно-популярной литературе подвергались резкой критике попытки Московского патриархата представить этот юбилей как общенациональный праздник, а не как чисто внутрицерковное событие[548].

О том, что православие уже де-факто приобрело особый статус в Советском Союзе, свидетельствует празднование еще одной круглой даты, а именно – 1100-летия принятия ислама в Поволжье и Приуралье[549]. Торжественные мероприятия проходили в августе 1989 г. Наряду с 1100-летием принятия ислама отмечалось 200-летие Оренбургского мусульманского духовного собрания. Принципиальная разница между 1000-летием крещения Руси и 1100-летием принятия ислама заключалась в том, что первый юбилей отмечался как общесоюзное событие, а второй – как региональное, ограниченное территориями двух автономных республик: Татарии и Башкирии[550].

Инициатором празднования 1100-летия ислама в Волго-Уральском регионе выступил муфтий ДУМЕС Талгат Таджуддин. Примечательно, что юбилей отмечали по исламскому календарю (по хиджре). По григорианскому календарю в 1989 г. исполнилось бы всего 1067 лет с момента принятия ислама волжскими булгарами. Это был важное событие не только для ДУМЕС, но и для его муфтия Таджуддина. Празднование юбилея позволило привлечь денежные средства от спонсоров из‐за рубежа, а сам муфтий смог повысить собственный авторитет в глазах верующих[551].

Юбилейные торжества ознаменовались открытием новых мечетей в Уфе, Казани, Набережных Челнах и Нижнекамске. В отличие от православных иерархов, зачастую не проявлявших инициативу в деле открытия новых церквей[552], муфтии активно поддерживали верующих.

В годы перестройки количество зарегистрированных мусульманских религиозных объединений увеличилось втрое: с 392 в 1985 г. до 1103 в 1990 г. В то же время усилились центробежные силы внутри духовных управлений мусульман. Одни муфтияты, созданные в советское время, прекратили существование, другие потеряли часть общин. Весной 1989 г. муфтий Духовного управления мусульман Северного Кавказа (ДУМ СК) Махмуд Геккиев был уволен по обвинению в коррупции, злоупотреблении служебным положением и др., а осенью того же года сам муфтият прекратил свое существование после того, как из него вышел ряд общин в некоторых республиках Северного Кавказа[553]. В январе 1990 г. на базе ДУМСК было организовано Духовное управление мусульман Дагестана[554].