Людмила

— Дело в том, что в Ленинграде появилось некоторое количество «сушняка» фабричной переработки, и это количество стоило примерно столько же, сколько та партия изъятых вами журналов, и все это связано с Полковым.

Кипила задумался.

— Это серьезней, — сказал он наконец, — но ведь здесь был еще третий. Я это к тому, что у Бенефистова никаких следов морфия не обнаружено.

— Да, ты уже говорил, — сказал я, — но вот об этом третьем вообще ничего не известно кроме того, что он хорошо танцует. Ну и еще он был знаком с Бенефистовым. А что сам Бенефистов говорит по этому поводу?

— Он отрицает это знакомство, и нет свидетелей их встреч.

— Ведь не исключено, что этот светло-серый и был тем заказчиком, которого Бенефистов каким-то образом надул.

Светлый шатен лет тридцати-тридцати пяти и вполне респектабельного вида. Как сказала буфетчица ресторана «Магнолия», элегантный и прекрасно танцует. Он жил в пансионате «Людмила», и, как выяснилось, несколько раз встречался там с Бенефистовым. Из других источников известно, что он ездил в Учкен (большое горное село в десяти километрах от Гальта), место ничем не примечательное кроме того, что в его окрестностях когда-то для своих нужд местные жители выращивали опийный мак. Этого шатена видели в ресторане «Магнолия» в обществе одной хрупкой блондинки, которая впоследствии оказалась женой шведского подданного. А тот шатен исчез из города Гальта после перестрелки с милицией, и вслед за тем в правоохранительных органах разразился крупный скандал. Об этом, разумеется, не писали в газетах, но западные радиостанции прокомментировали это своеобразно. Шведка уехала на следующий день в сопровождении своего мужа.

Все это я не стал говорить Кипиле — это его не касалось, — предположил только, что светло-серый и был тем заказчиком, которого Бенефистов надул.

— Почему ты говоришь, надул?

Я не стал говорить о поездке светло-серого в Учкен.

— Не знаю, ты сказал, что на заводе ничего не пропало. Значит, кто-то пронес на завод сырец для переработки. Значит, кто-то дал Бенефистову этот опиум-сырец. Если это, конечно, Бенефистов.

— Вот именно, если, — сказал Кипила. — Мало ли с кем еще мог встречаться Колесниченко до тех пор, пока он попал в поле нашего зрения: мы же не ведем тотальную слежку за отдыхающими. Ну, ладно, заходи, если что нащупаешь. Я тоже, если...

— Да нет, — сказал я, выходя из машины, — я ведь здесь по другому делу. Спроси директора фармзавода, если не веришь.

Я выпил две чашки кофе и плотно позавтракал в кафе «У фонтана». Здесь Бенефистов, по его словам, познакомился с Полковым, который, опять же, как он говорит, подсел за его столик и назвался Александром. Почему именно к нему? Об этом, наверное, Бенефистова даже спрашивать не стоит: рыбак рыбака видит издалека. Больше Бенефистов о нем ничего не мог сказать кроме того, что тот предложил ему бизнес. Позже, когда дело уже крутилось, у Бенефистова спросили, где он, скромный служащий взял деньги на покупку журналов — ведь эта партия даже по оптовым ценам стоила не меньше трех тысяч. Тогда он растерялся, стал врать, что журналы были даны ему для продажи, — учитывая место его работы, в это никто не поверил. Я думаю, не поверил и Кипила — не такой он дурак, — но мне он очевидно врал, когда говорил, что Бенефистов отрицает факт сделки. По показаниям Бенефистова, известным мне из ленинградских материалов, подсевший к нему за столик Полковой совершенно определенно предложил ему бизнес. Это, впрочем, тоже не обязательно правда. Потом он говорил, что журналы были даны ему для продажи, но я думаю, что и это вранье, на самом деле была бартерная сделка: наркотики на порнографию. Однако Кипила говорит, что Бенефистов вообще отрицает все кроме знакомства. Если бы это было так, его могли бы и отпустить, но Кипила не знает, что мне известны материалы дела, вот что.

Я поднялся по ступеням, пересек многолюдный Абас и неспеша пошел по Краснофлотскому проспекту к набережной.

Слабое место вот этот шатен, думал я, тот самый, который прекрасно танцует. Кипила говорит, что Бенефистов отрицает знакомство с ним, но это тоже не обязательно правда. То есть то, что Бенефистов это отрицает, хотя если этот шатен действительно поставщик опиума-сырца и заказчик исходного продукта, то изготовителю есть чего бояться: за наркотики он получил бы гораздо больше, чем за порнографию. Однако почему его выпустили, имея на него такой материал? В надежде, что он выведет на крупного зверя? После того, как он так засветился? Смешно. Стукач? Да нет, в этом случае просто скостили бы срок. Тут что-то другое.