Людовик XIV и его век. Часть вторая

Неожиданный случай привел к тому, что чаша королевского гнева переполнилась. Мы уже говорили о том, как на заседании 13 ноября король объявил принца де Конде виновным в оскорблении величества. Накануне он послал церемониймейстера Сенто передать кардиналу де Рецу повеление прийти на это заседание; однако кардинал ответил, что он смиренно просит его величество уволить его от этой обязанности, поскольку при тех отношениях, в каких он находился с принцем де Конде, по соображениям справедливости и приличия ему невозможно подать голос за осуждение принца.

— Постарайтесь не делать этого, — посоветовал ему Сенто, — ведь когда кто-то высказал в присутствии королевы предположение, что вы отговоритесь таким предлогом, ее величество ответила, что все это вздор, ибо господин де Гиз, обязанный принцу де Конде своей свободой, беспрекословно явится на это заседание, и она не понимает, почему вы должны проявлять большую щепетильность, чем господин де Гиз.

— Сударь! — ответил кардинал де Рец. — Будь у меня тот же род занятий, что и у господина де Гиза, я почитал бы великим счастьем подражать ему, особенно в подвигах, совершенных им в Неаполе.

— Итак, — спросил Сенто, — вы, ваше преосвященство, не изменяете своего первоначального решения?

— Никоим образом! — ответил кардинал.

Сенто передал этот ответ королю и королеве.

Как уже было сказано, замысел удалить Гонди уже вполне созрел, и для исполнения его было решено воспользоваться первым представившимся случаем.

Однако прошло несколько дней, а подобный случай так и не представился, ибо кардинал был не настолько напуган, чтобы покинуть Париж, но недостаточно доверчив, чтобы являться в Лувр.

И потому решено было более не тянуть с арестом и осуществить его в любом месте. Капитану гвардейского полка Праделю был отдан устный приказ; но Прадель заметил королю, что желал бы иметь приказ в письменном виде, так как кардинал определенно окажет сопротивление и, чтобы не позволить ему бежать, его, возможно, придется убить. Король согласился с этим, и вручил Праделю следующий приказ:

«От имени короля

приказывается сьеру Праделю, капитану пехотной роты полка французских гвардейцев Его Величества, арестовать кардинала де Реца и препроводить его в Бастилию, дабы содержать его там под надежной стражей впредь до другого повеления. В случае, если какие-либо лица, какого бы звания они ни были, решатся воспрепятствовать исполнению настоящего приказа, Его Величество одновременно повелевает вышеупомянутому сьеру Праделю арестовать их и заключить в тюрьму, употребив для этого в случае нужды силу, дабы сохранялось почтение к воле Его Величества, который повелевает всем офицерам и нижним чинам способствовать сьеру Праделю под страхом наказания за ослушание.

ЛЮДОВИК.

Дано в Париже, 16 декабря 1652 года».

Внизу рукой самого короля было приписано нечто вроде постскриптума:

«Я повелел Праделю исполнить настоящий приказ в отношении кардинала де Реца, арестовать его живым или мертвым — в случае сопротивления».

Чтобы исполнить этот приказ, были приняты различные дополнительные меры. Тутвиль, капитан королевской гвардии, снял дом поблизости от жилища г-жи де Поммерё, где бывал иногда Гонди, и спрятал там людей, чтобы захватить его, а артиллерийский офицер по имени Ле Фе попытался подкупить Пеана, управляющего кардинала, чтобы узнать, в котором часу ночи обычно выходит из дома его преосвященство.

Между тем г-н де Бриссак нанес визит кардиналу де Рецу и спросил у него, не намерен ли он на другой день идти в сад Рамбуйе; кардинал ответил положительно. Тогда г-н де Бриссак вынул из кармана бумагу и показал ее кардиналу: то была адресованная Бриссаку анонимная записка, предостерегавшая Гонди не ходить в этот день в сад Рамбуйе, где с ним может произойти беда.

На этот раз предостережение было вполне определенным, и храбрый прелат отнесся к нему с доверием; он взял с собой двести дворян и отправился в сад Рамбуйе.