Ло. Лётная школа

— Дотронься, — мужчина не отреагировал на прикол. Не знаком с Суперменом?

Я догадывалась, о чем он пыхтит. Врать и изворачиваться после нашей жаркой прелюдии не видела смысла. Не верила в каменное чудо ни на грош. Я пожала плечами и, усмехаясь, поднесла руку к камню. Мне даже не пришлось прикасаться. Почуяв близость пальцев, минерал окрасился в золотой цвет и засиял невозможно-ярко, как солнце. Смотреть на него невооруженным глазом могли только хомо верус. Мой любопытный командир мгновенно закрыл лицо руками. Среди обычных людей процветала легенда, что звери сами разнесли свою планету в куски, что бы не досталась никому. Всегда редкие осколки, вылавливаемые на просторах Большого космоса, безошибочно указывали на заблудившихся детей этой загадочной земли. Выдавали оранжево-солнечный код. Причем, чем ярче свет, тем чище кровь. Безумно редкая и дорогая вещь. Я искренне считала существование обломков Родины цирковой брехней и видела впервые. Я погладила камень. Тот стал белым, как солнышко в июльском зените. Шершавый и теплый.

— Отойди! — крикнул ослепленный мужик.

— Послушай, дядя, — я взяла камушек в обе ладони. Он просвечивал их насквозь, показывая кости и вены, а заодно тот факт, что на левой руке еще не заросла до конца дыра. Та вдруг затянулась за секунду прямо на глазах. — Ты бы определился, где мне стоять. А то гоняешь туда-сюда, как малолетку за пивом.

— Хамишь, тварь, — он почти улыбнулся, заслонив глаза толстой книгой. Тонкие губы сделались мягче. За характером проступил рисунок. Р-раз и я увидела на кого похож Макс. — Убери адский камень назад в ящик. Будем договариваться.

Я послушно спрятала минерал под плотную крышку. Стало темно и тихо. А я слышала звуки? Не заметила. Интересно, на что еще он способен, кроме световых и лечебных эффектов?

Мой странный визави глядел на меня, не мигая. Запер ящик на ключ. На столешнице обнаружилась стопка печатных листов. Ну и?

— Давно мне не приходилось наблюдать такого яркого и чистого света. Ты кто?

— Петров Леонид.

— Откуда?

— Мой отец…

— Не трать мое время на свои байки! Старший офицер Империи — отец хомо верус! Не смешно. К тому же командор Петров слишком молод и имеет дочь, а не сына. Не сходится у тебя со всех сторон, тварь! Кто ты и откуда?

Я разглядела шапку на верхнем листе. Выписка из личного дела курсанта летной школы «Имперские соколы» Петрова Леонида. Так. Пять страниц, как минимум, убористого текста. Интересно, кто автор? Мой дружок Юнкергрубер отчитался? Любитель добывать чужие тайны, что он там нарыл? Похоже, что я все еще парень. Зато больше не человек.

— Меня зовут Лео Петров. Ничего сверх этого я не скажу, — я плюхнулась в кресло, ногу на ногу закинула. Я сказала правду. О себе рассказывать мне нечего. Колени мелко подрагивали, предатели. Вовремя я уселась. Продолжила нахально: — Ты бы, дядя, тоже не тратил время моей единственной жизни на дурное представление. Ты крутой, я понял. Чо те надо??

— Всем известно, что хомо верус — похотливые, развратные скоты Ты соблазнил Максимуса, тварь? — в лоб спросил мужчина.

— Это здесь написано? — я небрежно ткнула пальцем в стопку бумаги. Не ожидала, что разговор пойдет настолько предметно.

— Я видел, как ты обсасывал барона Кей-Мерера своими мерзкими губами два часа назад на дороге. Хотел вызвать Службу призрения и сдать тебя в «Каталину».

— Что же тебя удержало? — хмыкнула я. По спине стекла ледяная капля. Потом еще одна. Бежать!

— Макс сказал матери, что обязан тебе жизнью. Здесь, — он подбросил слегка листы досье. Те упали на полированную поверхность и разбежались в разные стороны, некоторые улетели на пол. — Здесь тоже имеются разные занимательные факты. Про то, как ты предупредил Максимуса о нападении братьев Торино, а потом поймал пулю, летевшую ему прямо в лицо. Возможно, ты не так уж отвратителен, как все твое гнусное племя, и что-то человеческое не чуждо твоей черной душе. Поэтому я предлагаю, тварь, тебе сделку.

Он изрядно доставал меня своим «тварь», но привередничать не приходилось. Честному охотнику за головами глубоко и искренне наплевать, мужчина я или женщина. Оно, средний род. Похотливая тварь. Того факта, что его обожаемый Максимус позволяет себя щупать, а может быть и не только! отвратительному людоеду, хватает с лихвой, чтобы приговорить меня к смерти. Однако, суровый дяденька не изволит торопиться. Желает в благородство поиграть.

— Я хочу, чтобы ты взял и разбил ему сердце.

Я в изумлении подняла брови. Что? Из холода кинуло в жар.

— Да! — он шагнул пару раз задумчиво и встал в метре от меня, заговорил воодушевленно, глядя на знаменитый портрет, — сделай какую-нибудь гнусность в вашем стиле…

В чьем стиле? Что он постоянно имеет ввиду? Если я выпрыгну из кресла вверх, то, пожалуй, успею вцепиться в жилу на шее. Прокушу горло и артерию. Нет. Я давно не тренировалась в этом, а мужик в хорошей форме. Поймает меня на кулак еще в полете. Зачем так близко встал? Провоцирует? Руку за лацкан заложил. Бонапарт? Беретта под мышкой? Выпустит мне мозг и нет проблем?