Лоббист (СИ)

Северус согласился. За первые полгода после смерти Волдеморта они с Регулусом несколько отдалились друг от друга. Тот, несмотря на долгие объяснения отца и дяди, ещё долго сохранял в себе остатки слепого обожания к Тёмному Лорду. В отличие от Северуса, он был ещё совсем ребёнком и с трудом мог принять крушение целой картины мира, заботливо взращённой в нём за годы учебы на Слизерине. Со временем аура напряжённости между Регулусом и остальными членами семьи несколько сгладилась, и Альфард очень надеялся, что он, как и Северус, вскоре перерастёт эту наивную увлеченность красиво сформулированными абстрактными идеями.

Сириус, в отличии от младшего брата, почти перестал доставлять родителям проблемы. Конечно, он по-прежнему оставался бунтарём и шалопаем (и даже сумел приклеить очередную партию маггловских постеров так крепко, что даже Вальпурга сдалась после дюжины бесплотных попыток снять это непотребство). Но после того, как он узнал о том, что смерть Волдеморта была фактически организована его отцом, в их отношениях почти исчезло то коренное противоречие, которое уже несколько лет заставляло Сириуса всеми способами отрекаться от собственной семьи. Орион всерьёз занялся воспитанием старшего сына и даже добивался в этом определенных успехов.

В доверительном разговоре племянник поведал Альфарду, что его отношения с Джеймсом Поттером тоже наладились — пожалуй, это произошло ещё когда Сириуса отправили к старшим Поттерам, чтобы ввести Волдеморта в заблуждение, но, даже когда вскрылся обман, мальчики не рассорились. Им пришлось чуть ли не заново строить свою дружбу: Ремус Люпин так и не вернулся в Хогвартс (его мать панически боялась отпускать его в школу, а Маклауд только рад был платить частным преподавателям в надежде воспитать себе смышленого и преданного управляющего), другой их приятель сам собой исчез ещё осенью, когда они постоянно ссорились. Джеймсу и Сириусу пришлось привыкнуть быть вдвоём. Они всё так же терроризировали Хогвартс, но больше не издевались над другими школьниками и сосредоточили своё внимание на более мирных забавах. Альфард всегда согласно кивал, слушая восторженный планы Сириуса пойти вместе с Джеймсом в аврорат, но втайне предполагал, что оба мальчика предпочтут в итоге другую карьеру. Слава Мерлину, без войны на горизонте у них будет достаточно времени, чтобы решать самим, а ресурсы их семей в любом случае откроют перед ними почти любые двери.

— Ты ведь не знаком с Андромедой?

Северус пожал плечами:

— Кажется, я видел её на первых курсах, а что?

Альфард вспомнил недавнее письмо Сигнуса. Беллатрикс и не пыталась скрыть свою ненависть к семье и даже на светских приёмах демонстративно игнорировала родителей, если не пыталась устроить скандал. Это сильно ударило по Друэлле, да и Сигнус, хотя и не подавал виду, тоже оплакивал потерянную навсегда старшую дочь. Но, как это было ни странно, зимние события заставили их пересмотреть свое решение к выбору Андромеды. Брат писал ему о том, как медленно и болезненно они восстанавливали разорванные несколько лет назад отношения. Вспомнились все старые обиды с обеих сторон, но, спустя несколько месяцев, они наконец приняли Андромеду с её мужем и дочкой в Блэк-холле. Трёхлетняя Нимфадора покорила сердца бабушки с дедушкой, и те изо всех сил старались снова не потерять связь со средней дочерью.

Нарцисса, много лет даже не упоминавшая о старшей сестре вслух, тоже как будто расцвела после её возвращения в семью. Она ещё сильнее принялась за учёбу и не могла дождаться, когда Люциус закончит свой курс в Сорбонне, и они наконец-то смогут пожениться. Все взрослые в семье радовались тому, что молодые влюблённые на некоторые время окажутся подальше друг от друга: хотя для их возраста оба были поразительно благоразумны, никогда нельзя было недооценивать вероятность того, что молодые сердца решать сбежать и тайно пожениться где-нибудь в Шотландии.

— Думаю, ты скоро с ней познакомишься. Она понравится тебя — намного спокойней, чем большая часть наших родственников.

Северус вежливо кивнул, но было понятно, что перспектива обрести ещё одну кузину была ему мало интересна. Он снова уставился на звёздное небо, но теперь во всей его позе появилось какое-то нетерпеливое напряжение. Альфард так хорошо знал своего сына, что сразу понял, тот хочет что-то сказать, но не может решиться. Он терпеливо дожидался, не выспрашивая и не давя.

На звёздном небе привычный с детства к этому занятию глаз выискивал знакомые созвездья. Большой пёс и самая яркая звезда всего небосклона — Сириус. Регулус, Сердце Льва. Созвездья Лебедя и Ориона, давшие имена его братьям, он безошибочно узнавал, кажется, ещё с младенческого возраста.

Через несколько минут Северус собрался с духом и заговорил:

— Там, в пещере, я тоже видел своего двойника.

Альфард задохнулся. Он все так же понятия не имел, что заставляло этих существ проявить себя. Мог ли Северус наткнуться на такой же древний артефакт, или это было связано с тем, что в колодец заглянул сам Альфард? Он набросился на сына с расспросами: