Лоббист (СИ)

Это должна была быть гробница — по крайней мере, археологи упорно называли такие башни гробницами. Но внутри ничего не напоминало о захоронении. Солнечный свет свободно проникал внутрь через отверстие наверху, но внутри было намного прохладнее, чем на улице. Помещение было круглым, диаметром метров в пять. На полу почти идеально сохранились известняковые плиты, такие же, из которых была сложена сама башня. В центре стоял грубый колодец в половину человеческого роста.

Альфард ожидал, что внутри будут какие-то фрески или предметы религиозного культа, и был слегка разочарован. Следом за ними влетел ковер-самолет и остановился у плеча Назима.

— Сейчас пойдём, — пообещал Альфард и подошёл к колодцу.

На каменном кольце можно было разглядеть остатки какой-то письменности, или, может, это были просто украшения — резьба была почти вытерта от времени. Он заглянул внутрь и посмотрел в абсолютную темноту. Внутри колодца не было ощущения холодной влажности, как будто вода была слишком глубоко, или её вовсе там не было. Альфард снова выпрямился, но через секунду со страхом отпрянул от колодца, едва не упав на землю.

Над каменным кольцом в воздухе парил… он сам. Только настоящий Альфард был одет в практичные штаны и рубашку цвета хаки для прогулки по пустыне, а на существе, поднявшимся из колодца, была дорогая шерстяная мантия.

Назим снова принялся молится и приготовил палочку, готовый в любой момент перейти в нападение. Коврик выгнулся дугой, как разозленный кот.

Альфард из колодца заговорил на чистом английском языке, с тем же самым акцентом лондонского аристократа.

— Великий Мерлин, да ты просто жалок, — со злой, жестокой усмешкой протянул он, — маленькая грифиндорская шлюшка бросила тебя ради какого-то маггла, а ты не только испортил из-за этого всю свою жизнь, но ещё и радостно принял её ублюдка. «Спасибо, папа» — блеюще передразнил дух, — да он терпеть тебя не может, только и ждёт твоего наследства.

Альфард начал замечать мелкие различия между ними. Тот, из колодца, хотя и был одет с иголочки, на лице носил явные следы многолетнего пьянства — глаза покраснели, вокруг них собрались ранние морщины, щеки отекли и осунулись. Сама кожа его была какого-то землистого и нездорового цвета. Много лет назад Альфард видел такое лицо в зеркале: после исчезновения Эйлин, до того, как Сигнус уговорил его отправиться в первую экспедицию в Мексику.

— Ведь я тебе говорил, все эти годы я говорил тебе, что делать, но разве ты меня слушаешь! — он всё больше распалялся, изо рта со словами начала вылетать слюна, — отвратительный червяк, шляешься по забытым медвежьим углам, как какой-то нищий, сдуваешь пылинки в полукровного выродка. Ты мог бы стать правой рукой самого великого волшебника современности! Ведь я же тебе говорил!

Внутри Альфарда поднимался гнев. Никто не смел говорить такое о его сыне. Знать бы, что это была за тварь… Не задумываясь ни секунды, он поднял палочку и подумал о том дне, когда повел Северуса смотреть на танец снежных эльфов. В ушах зазвучал тихий голос Северуса, когда он впервые вслух назвал его папой…

— Экспекто патронум! — с кончика палочки сорвался ослепительно белая пастушья собака.

Пиренейский мастифф прыгнул на духа из колодца и тот, коротко вскрикнув, рассыпался на тысячи капель воды, упавших обратно на дно.

Альфард, не ожидавший такого лёгкого успеха, на секунду опешил, но тут же поспешил вон из башни следом за громко ругающимся проводником. Хотя жители города по-прежнему не замечали их, волшебники почти добежали до крепостной стены и только там позволили себе перевести дух.

— По-моему, эта тварь была чем-то вроде боггарта, — предположил Альфард.

Последовавшее проклятье Назима было обращено, кажется, на Британские острова и всех их жителей, включая магглов.

— Это был карин, бесполезный ты кафир, — прорычал он. — А теперь помолчи хоть одну минуту, чтоб тебя шайтан…

— Мне нужно к сыну, — Альфард осознал это в тот самый момент, когда слова сорвались с его губ, — Назим, мне нужно попасть к Северусу прямо сейчас. Я… с ним что-то не так. Я это чувствую.

Проводник смерил его взглядом и поторопился дальше, к оставленным им верблюдам. Альфард уже хотел было закричать на него, но Назим ещё издалека бросил в животных заклинание, после которого они послушно повернулись и медленно побрели в обратную сторону. Он отрывисто приказал что-то на арабском и ковёр-самолет расстелился перед ними в полуметре от земли.

— За полчаса доберемся.

Альфард торопливо поблагодарил его и сел по-турецки на коврик. Дождавшись, пока пассажиры устроятся, ковёр взвился в небо строго вертикально, а достигнув нужной высоты, полетел вперёд, безошибочно чувствую направление.

— Что такое карин? — спросил Альфард. Тварь из колодца уже почти не занимала его, но на сердце было слишком неспокойно. Он как будто бы чувствовал что-то пугающее и готов был сделать всё, только бы оказаться рядом с сыном.

Его проводник, похоже, почувствовал себя достаточно далеко от странного города и снова стал спокойнее. Он назидательно объяснил: