Читаем Логике научного исследования полностью

ческую науку, ссылаясь на использование в ней индуктивного метода.) 11 Ср. Planck M.Positivismus und reale Aussenwelt. Leipzig, Akademische Verlagsgesellschaft, 193Ь и Einstein A.

Die Religiosit"at der Forschung // Einstein A. Mein Weltbild. Amsterdam, Querido Verlag, 1934 (английский перевод: Einstein А.The World as I See It. London. Lane, 1935, p. 43). * См. также раздел 85 настоящей книги и мой Postscript.

*1Ср. Приложение *Х.

36

В соответствии со сказанным теория познания, в задачи которой входит анализ метода или проце-

дур, характерных для эмпирической науки, может быть описана как теория эмпирического метода —

теория того, что обычно называется «опытом».

6. Фальсифицируемость как критерий демаркации

Критерий демаркации, присущий индуктивной логике, то есть позитивистская догма значения, равносилен требованию, что все высказывания в эмпирической науке (или все высказывания, «име-

ющие значение») должны обладать качеством, которое давало бы возможность определить их истин-

ность или ложность. Мы будем говорить, что этот критерий требует их «полной разрешимости».А

это означает, что рассматриваемые высказывания должны быть таковы, чтобы было логически воз-

можным их и верифицировать, и фальсифицировать.В соответствии с этим Шлик заявляет:

«...подлинное высказывание должно допускать полную верификацию»1.Вайсман еще более четко

формулирует эту позицию: «Если не существует никакого возможного способа определить, истинно

ли данное высказывание, то это высказывание вообще не имеет значения, так как значение высказы-

вания есть не что иное, как метод его верификации»2.

С моей точки зрения, индукции вообще не существует*1. Поэтому выведение теорий из сингуляр-

ных высказываний, «верифицированных опытом» (что бы это ни означало), логически недопустимо.

Следовательно, теории никогдаэмпирически не верифицируемы. Если мы хотим избежать позити-

вистской ошибки, заключающейся в устранении в соответствии с нашим критерием демаркации тео-

ретических систем естествознания*2, то нам следует выбрать такой критерий, который позволял бы

допускать в область эмпирической науки даже такие высказывания, верификация которых невозмож-

на.

1 Schlick M.Die Kausalit"at in der gegenw"artigen Physik // Naturwissenschaften, 1931, Bd. 19, H. 7, S. 150.

2 Waismann F.Logische Analyse der Wahrscheinlichkeitsbegriff // Erkenntnis, 1930/1931, Bd. 1, H. 3, S. 229.

*lКонечно, при этом я не имею в виду так называемую «математическую индукцию». Я отрицаю лишь су-

ществование индукции в так называемых «индуктивных науках», иначе говоря, отрицаю существование «ин-

дуктивных процедур» и «индуктивных выводов».

*2 В своей книге «Логический синтаксис языка» Р. Карнап признал (со ссылкой на мою критику), что имен-

но в этом позитивистами допущена ошибка (см.: Carnap R.Logische Syntax der Sprache. Wien, Springer, 1934; английский перевод: The Logical Syntax of Language. London, Paul Trench, 1937, p. 321). В другой своей публи-

кации он пошел еще дальше, согласившись с тем, что универсальные законы не только «удобны», но и «суще-

ственны» для науки (Carnap R.Testability and Meaning // Philosophy of Science, 1937, v. 4, N 1, p. 27). Однако в

своей индуктивистской книге (Carnap R.Logical Foundations of Probability. Chicago, University of Chicago Press, 1950) он возвращается к позиции, весьма сходной с той, которая послужила объектом моей критики. Установ-

ление нулевой вероятности универсальных законов (Carnap R.Logical Foundations of Probability, p. 511) застав-

ляет его заявить (ibid., p. 575), что, хотя их и не обязательно изгонять из науки, тем не менее наука вполне мо-

жет обходиться без них.

37

Вместе с тем я, конечно, признаю некоторую систему эмпирической, или научной, только в том

случае, если имеется возможность ее опытной проверки.Эти соображения приводят к убеждению в

том, что не верифицируемость,а фальсифицируемостьсистемы следует рассматривать в качестве

критерия демаркации*3. Это означает, что мы не должны требовать возможности выделить некото-

рую научную систему раз и навсегда в положительном смысле, но обязаны потребовать, чтобы она

имела такую логическую форму, которая позволяла бы посредством эмпирических проверок выде-

лить ее в отрицательном смысле: эмпирическая система должна допускать опровержение опытом3.

(В соответствии с этим критерием высказывание «Завтра здесь будет дождь или завтра здесь до-

ждя не будет» нельзя считать эмпирическим просто потому, что его нельзя опровергнуть, тогда как

высказывание «Завтра здесь будет дождь» следует считать эмпирическим.) Против предложенного критерия демаркации можно выдвинуть различные возражения. Прежде

Перейти на страницу:

Похожие книги

Философия
Философия

Доступно и четко излагаются основные положения системы философского знания, раскрываются мировоззренческое, теоретическое и методологическое значение философии, основные исторические этапы и направления ее развития от античности до наших дней. Отдельные разделы посвящены основам философского понимания мира, социальной философии (предмет, история и анализ основных вопросов общественного развития), а также философской антропологии. По сравнению с первым изданием (М.: Юристъ. 1997) включена глава, раскрывающая реакцию так называемого нового идеализма на классическую немецкую философию и позитивизм, расширены главы, в которых излагаются актуальные проблемы современной философской мысли, философские вопросы информатики, а также современные проблемы философской антропологии.Адресован студентам и аспирантам вузов и научных учреждений.2-е издание, исправленное и дополненное.

Владимир Николаевич Лавриненко

Философия / Образование и наука
Homo ludens
Homo ludens

Сборник посвящен Зиновию Паперному (1919–1996), известному литературоведу, автору популярных книг о В. Маяковском, А. Чехове, М. Светлове. Литературной Москве 1950-70-х годов он был известен скорее как автор пародий, сатирических стихов и песен, распространяемых в самиздате. Уникальное чувство юмора делало Паперного желанным гостем дружеских застолий, где его точные и язвительные остроты создавали атмосферу свободомыслия. Это же чувство юмора в конце концов привело к конфликту с властью, он был исключен из партии, и ему грозило увольнение с работы, к счастью, не состоявшееся – эта история подробно рассказана в комментариях его сына. В книгу включены воспоминания о Зиновии Паперном, его собственные мемуары и пародии, а также его послания и посвящения друзьям. Среди героев книги, друзей и знакомых З. Паперного, – И. Андроников, К. Чуковский, С. Маршак, Ю. Любимов, Л. Утесов, А. Райкин и многие другие.

Зиновий Самойлович Паперный , Йохан Хейзинга , Коллектив авторов , пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ

Биографии и Мемуары / Культурология / Философия / Образование и наука / Документальное
Иисус Неизвестный
Иисус Неизвестный

Дмитрий Мережковский вошел в литературу как поэт и переводчик, пробовал себя как критик и драматург, огромную популярность снискали его трилогия «Христос и Антихрист», исследования «Лев Толстой и Достоевский» и «Гоголь и черт» (1906). Но всю жизнь он находился в поисках той окончательной формы, в которую можно было бы облечь собственные философские идеи. Мережковский был убежден, что Евангелие не было правильно прочитано и Иисус не был понят, что за Ветхим и Новым Заветом человечество ждет Третий Завет, Царство Духа. Он искал в мировой и русской истории, творчестве русских писателей подтверждение тому, что это новое Царство грядет, что будущее подает нынешнему свои знаки о будущем Конце и преображении. И если взглянуть на творческий путь писателя, видно, что он весь устремлен к книге «Иисус Неизвестный», должен был ею завершиться, стать той вершиной, к которой он шел долго и упорно.

Дмитрий Сергеевич Мережковский

Философия / Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука