лежит сомнению тот факт, что вовсе не успешная демаркация науки и метафизики является действи-
тельной целью позитивистов. Они, скорее, стремятся окончательно упразднить3 и уничтожить мета-
физику. Однако, как бы там ни было, мы каждый раз обнаруживаем, что все попытки позитивистов
уточнить значение выражения «имеющий значение» приводят к одному и тому же результату — к
такому определению «имеющего значение (осмысленного) предложения» (в отличие от «бессмыс-
ленного
Oxford, Clarendon Press, 1902 [русский перевод:
образом, Юм, подобно Сексту Эмпирику, осудил свое «Исследование о человеческом познании» на последней
его странице точно так же, как впоследствии Витгенштейн на последней странице своего «Трактата» осудил
свое собственное сочинение (см. примечание 2 к разделу 10).
и далее. Ранее сходным образом слово «бессмысленный» употреблялось Миллем, * без сомнения, под влиянием
О. Конта
книгу:
[русский перевод:
2, с. 345—348].
32
псевдопредложения»), которое просто повторяет критерий демаркации, свойственный отстаивае-
мой ими
Такое положение вещей ясно «обнаруживает себя» в воззрениях Витгенштейна, по мнению кото-
рого каждое имеющее значение высказывание должно быть
атомарным) высказываниям, которые он понимает как описания или «образы действительности»5
(кстати, такая характеристика, по его мнению, относится ко всем имеющим значение высказывани-
ям). Отсюда совершенно очевидно, что витгенштейновский критерий осмысленности совпадает с ин-
дуктивистским критерием демаркации, при условии, что мы заменяем используемые в последнем
случае слова «научный» или «законный» на «имеющий значение». Таким образом, именно нерешен-
ность проблемы индукции обусловливает полнейший провал попыток позитивистов решить пробле-
му демаркации. В своем стремлении уничтожить метафизику позитивисты вместе с ней уничтожают
и естественные науки, так как законы науки точно так же, как и метафизические утверждения, несво-
димы к элементарным высказываниям о чувственном опыте. При последовательном применении вит-
генштейновского критерия осмысленности приходится отбрасывать как не имеющие значения те са-
мые законы природы, поиск которых, по словам Эйнштейна6, является «высшей задачей физика».
Эти законы, по критерию Витгенштейна, ни в коей мере не могут приниматься в качестве подлинных, или правильных, высказываний. Попытка же Витгенштейна показать, что проблема индукции являет-
ся пустой псевдопроблемой, была описана Шликом*4
4
написано в 1934 году, я, конечно, рассматриваю здесь
5
17
6 Ср. примечание 1 к разделу 2.
*4Идею трактовки законов науки как псевдосуждений и решение на этой основе проблемы индукции Шлик
приписывает Витгенштейну (ср. мою книгу:
1-2. М.: Культурная инициатива, 1992, т. 2, с. 340-342, 345-348 и след.]). Однако эта идея значительно старше.
Она органически связана с инструменталистской традицией в философии, которую можно проследить уже у
Беркли и даже ранее (см., например, мои работы: