Читаем Логике научного исследования полностью

только опытом, — и осознанием Юмом неприемлемости индуктивных аргументов. Это противоречие

возникает только при предположении, что все эмпирические

*4 Более подробное обсуждение этой асимметрии можно найти в разделе *22 моего Postscript.

39

научные высказывания должны быть «полностью разрешимыми», то есть что они в принципе мо-

гут быть и фальсифицируемы, и верифицируемы. Если мы отбросим это требование и будем призна-

вать эмпирическими и те высказывания, которые разрешимы только в одну сторону —- односторонне

разрешимы, в частности фальсифицируемы, то есть те высказывания, которые могут быть проверены

при помощи систематических попыток фальсифицировать их, то противоречие исчезает. Метод

21

фальсификации предполагает не индуктивный вывод, а только тавтологические преобразования де-

дуктивной логики, справедливость которых неоспорима4.

7. Проблема «эмпирического базиса»

Для того чтобы фальсифицируемость в принципе могла быть применена в качестве критерия де-

маркации, необходимо иметь в нашем распоряжении сингулярные высказывания, которые могли бы

служить посылками в фальсифицирующих выводах. Следовательно, на первый взгляд наш критерий, по-видимому, только перемещает проблему и ведет нас назад — от вопроса об эмпирическом харак-

тере теорий к вопросу об эмпирическом характере сингулярных высказываний.

Однако даже если это и так, мы все же продвигаемся вперед. В практике научного исследования

демаркация приобретает первостепенное значение именно по отношению к теоретическим системам, в то время как сомнения относительно эмпирического характера сингулярных высказываний возни-

кают редко. Мы, конечно, не отрицаем того, что в ходе наблюдения часто совершаются ошибки, по-

рождающие ложные сингулярные высказывания. Однако вряд ли найдется такой ученый, которому

приходилось когда-либо квалифицировать сингулярное высказывание как неэмпирическое и метафи-

зическое.

Роль, которую проблемы, связанные с эмпирическим базисом,то есть проблемы относительно эм-

пирического характера сингулярных высказываний и способов их проверки, играют в логике науки, несколько отличается от той роли, которую играет большинство других волнующих нас проблем. По-

следние находятся в тесной связи с практикойисследования, тогда как проблемы эмпирического ба-

зиса почти исключительно принадлежат к сфере теориипознания. Мне придется заняться рассмот-

рением этих проблем, поскольку они породили много неясностей. Это в особенности касается отно-

шения между чувственным опытом и базисными высказываниями.(Утверждения, называемые мной

«базисными высказываниями», или «базисными суждениями», представляют собой высказывания, которые могут служить посылками эмпирической фальсификации; короче говоря, это высказывания

о единичных фактах.)

4По этому поводу см. также мою работу: Popper KR.Ein Kriterium des empirischen Charakters theoretischer Systeme // Erkenntnis, 1933, Bd. 3, H. 4/6, S. 426-427, публикуемую также как часть Приложения *1 к настоящей

книге, а также мой Postscript, в частности раздел *2.

40

Часто считают, что чувственный опыт так или иначе оправдывает базисные высказывания. Утвер-

ждается, что такие высказывания «основываются» на этом опыте, что истинность их становится «яв-

ной» в процессе этого опыта, что опыт делает их истинность «очевидной» и т.п. Все утверждения та-

кого рода четко выражают тенденцию подчеркивания тесной связи между базисными высказывания-

ми и нашим чувственным опытом. Однако вместе с тем справедливо считается, что высказывания мо-

гут быть логически оправданы только при помощи высказываний.Поэтому связь между восприяти-

ями и высказываниями остается весьма туманной, она описывается при помощи неясных выражений, которые ничего не проясняют, а только маскируют трудности или в лучшем случае описывают их в

общих чертах при помощи метафор.

Я считаю, что решение этой проблемы можно легко найти, если, как и ранее, отделить психологи-

ческий аспект этой проблемы от ее логических и методологических аспектов. Следует четко разде-

лить, с одной стороны, наш субъективный опыт или наше чувство уверенности, которые никогда не

могут оправдать никакое высказывание (хотя, конечно, они могут служить предметом психологиче-

ского исследования), и, с другой стороны, объективные логические отношения,имеющие место меж-

ду различными системами научных высказываний и внутри каждой из них.

Проблемы, связанные с эмпирическим базисом, детально обсуждаются далее, в разделах 25-30.

Теперь же целесообразно обратиться к рассмотрению проблемы научной объективности, поскольку

использованные мною термины «объективный» и «субъективный» требуют некоторого прояснения.

8. Научная объективность и субъективная уверенность

Перейти на страницу:

Похожие книги

Философия
Философия

Доступно и четко излагаются основные положения системы философского знания, раскрываются мировоззренческое, теоретическое и методологическое значение философии, основные исторические этапы и направления ее развития от античности до наших дней. Отдельные разделы посвящены основам философского понимания мира, социальной философии (предмет, история и анализ основных вопросов общественного развития), а также философской антропологии. По сравнению с первым изданием (М.: Юристъ. 1997) включена глава, раскрывающая реакцию так называемого нового идеализма на классическую немецкую философию и позитивизм, расширены главы, в которых излагаются актуальные проблемы современной философской мысли, философские вопросы информатики, а также современные проблемы философской антропологии.Адресован студентам и аспирантам вузов и научных учреждений.2-е издание, исправленное и дополненное.

Владимир Николаевич Лавриненко

Философия / Образование и наука
Homo ludens
Homo ludens

Сборник посвящен Зиновию Паперному (1919–1996), известному литературоведу, автору популярных книг о В. Маяковском, А. Чехове, М. Светлове. Литературной Москве 1950-70-х годов он был известен скорее как автор пародий, сатирических стихов и песен, распространяемых в самиздате. Уникальное чувство юмора делало Паперного желанным гостем дружеских застолий, где его точные и язвительные остроты создавали атмосферу свободомыслия. Это же чувство юмора в конце концов привело к конфликту с властью, он был исключен из партии, и ему грозило увольнение с работы, к счастью, не состоявшееся – эта история подробно рассказана в комментариях его сына. В книгу включены воспоминания о Зиновии Паперном, его собственные мемуары и пародии, а также его послания и посвящения друзьям. Среди героев книги, друзей и знакомых З. Паперного, – И. Андроников, К. Чуковский, С. Маршак, Ю. Любимов, Л. Утесов, А. Райкин и многие другие.

Зиновий Самойлович Паперный , Йохан Хейзинга , Коллектив авторов , пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ

Биографии и Мемуары / Культурология / Философия / Образование и наука / Документальное
Иисус Неизвестный
Иисус Неизвестный

Дмитрий Мережковский вошел в литературу как поэт и переводчик, пробовал себя как критик и драматург, огромную популярность снискали его трилогия «Христос и Антихрист», исследования «Лев Толстой и Достоевский» и «Гоголь и черт» (1906). Но всю жизнь он находился в поисках той окончательной формы, в которую можно было бы облечь собственные философские идеи. Мережковский был убежден, что Евангелие не было правильно прочитано и Иисус не был понят, что за Ветхим и Новым Заветом человечество ждет Третий Завет, Царство Духа. Он искал в мировой и русской истории, творчестве русских писателей подтверждение тому, что это новое Царство грядет, что будущее подает нынешнему свои знаки о будущем Конце и преображении. И если взглянуть на творческий путь писателя, видно, что он весь устремлен к книге «Иисус Неизвестный», должен был ею завершиться, стать той вершиной, к которой он шел долго и упорно.

Дмитрий Сергеевич Мережковский

Философия / Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука