Ломоносов

Неизв. автор. Портрет Алексея Разумовского. 1770-е годы

Л.Л. Бонштедт. Невский проспект. Ок. 1850

М.В. Ломоносов. Первая страница «Слова о пользе химии». 1751

Профессор химии

Кипучий ум, работоспособность, талант Ломоносова не могли остаться незамеченными. Скоро все стали понимать, что скромная должность адъюнкта ему не годится, и Ломоносов был представлен к производству в профессора.

Но не все были этому рады: неуживчивый нрав мешал ему. Он многих успел настроить против себя. Так, всесильный Шумахер сделал все, чтобы затормозить назначение Ломоносова профессором: он дважды не являлся на заседания Конференции, и их приходилось переносить. А потом взял, да и отправил работы Ломоносова великому Леонарду Эйлеру. Сам Шумахер был явно не в состоянии оценить гений молодого русского ученого, статьи Ломоносова приводили его в смущение, а многое в тех статьях так и вовсе оставалось для него непонятным, казалось бредом. По всей видимости, он рассчитывал, что Эйлер выскажется уничижительно и тем самым положит конец притязаниям Ломоносова. Но вместо этого от швейцарского ученого пришел восторженный отзыв. Эйлер писал: «Все сии диссертации не токмо хороши, но и весьма превосходны, ибо он пишет о материях физических и химических весьма нужных, которых поныне не знали и истолковать не могли самые остроумные люди, что он учинил с таким успехом, что я совершенно уверен в справедливости его изъяснений. Желать должно, чтобы и другие академии в состоянии были произвести такие откровения, какие показал Ломоносов» [71]. Ломоносов, прочитав отзыв, послал Эйлеру ответное благодарственное письмо, ставшее началом их длительной и плодотворной переписки.

И только после этого в конце июня 1745 года «в небытность ныне в Академии президента» академическая Конференция подала доношение в Сенат о производстве Ломоносова в профессора.

Елизавета подписала указ. Вместе с Ломоносовым в профессора элоквенции, то есть ораторского искусства, красноречия, был произведен поэт Василий Тредиаковский, а натуралист Степан Крашенинникова – в адъюнкты. В конце июля в церкви апостола Андрея на Шестой линии Васильевского острова Тредиаковский и Ломоносов приняли присягу как профессора Академии наук.

Таким образом, Тредиаковский считается первым действительным членом Академии наук и художеств, русским по национальности, а Ломоносов – только вторым. Но Ломоносов стал первым русским академиком в области естествознания. По просьбе Академического собрания Сенат принял решение о назначении Ломоносову «профессорского жалования» в сумме 660 рублей в год.

Ломоносов сразу ввел новшество: он стал читать лекции на русском языке.

Друг Ломоносова Якоб Штелин записал: «…Он в 1746 году получил звание профессора химии и экспериментальной физики; совершенно перестроил академическую лабораторию и устроил ее в новейшем и лучшем виде; делал много экспериментов и открытий; какие сочинения читал он в академических собраниях; какие прекрасные речи говорил он в честь Петра Великого и императрицы Елизаветы; какие превосходные стихи писал он по временам и какие книги издавал он, как, например, Риторику, Русскую грамматику, Руководство к горному искусству и к рудокопным заводам; какие трагедии писал он первый на русском языке и что издал он в свет о древней русской истории и проч. – Все это можно подробно и обстоятельно видеть как в самих его сочинениях, изданных им в последовательном порядке, так и в протоколах академической Канцелярии и Конференции».

А между тем в стране…

А между тем в России происходили важные политические события. Елизавета Петровна подыскала племяннику невесту. Выбор императрицы пал на пятнадцатилетнюю цербстскую принцессу – Софию-Августу-Фредерику. Девушка приехала в Россию, приняла православие и новое имя – Екатерина Алексеевна. К сожалению, жениху она не понравилась. Он ей тоже, но зато Екатерине Алексеевне очень нравилась российская корона.

Несмотря на то, что отношения наследника престола Петра Федоровича с невестой были лишены теплоты, в начале осени 1745 года состоялась их свадьба. Пушечные залпы со стен Петропавловской крепости и валов Адмиралтейства возвестили жителям Петербурга об этом событии. Праздновал весь город. Жителям было предписано пошить себе новые нарядные платья и в день торжеств украсить свои дома иллюминацией – то есть выставить в окнах свечи и факелы. Елизавета Петровна очень любила эти ночные огни. Конечно, Ломоносов и его супруга не могли остаться в стороне: они тоже должны были одеться понаряднее, украсить фасад своего дома… Не исключено, что они любовались на свадебную процессию, двигавшуюся из Зимнего дворца [72]на Невском проспекте к собору, где должно было произойти венчание.