Лонвилль

– Остается только два варианта – либо он переехал, либо находится где-то в состоянии анабиоза, подобного тому, в котором иногда пребывают мои родители.

– Либо умер, – предположила Мила со страхом в голосе. – У меня дурное предчувствие. Давай оглядим второй этаж…

Саманта дала свое согласие легким кивком головы и осторожно пошла за Милой по лестнице, ступеньки которой жалобно и надсадно скрипели под каждым их шагом, нарушая царящую в доме тишину. Мила не верила рассказам Саманты о состоянии анабиоза местных жителей и считала это полетом скучающей детской фантазии, но с каждым следующим шагом она все больше убеждалась в том, что, скорее всего, найдет в спальне разложившийся труп дядюшки Томаса. Мысль о том, что он умер здесь забытый, одинокий и брошенный всеми, и его никто не нашел с тех пор, кольнула ее острой болью и она едва сдерживала слезы, чтобы не расплакаться от жалости к нему. Остановившись на верхней площадке, Мила инстинктивно щелкнула выключателем, чтобы развеять царивший здесь полумрак, но свет, естественно, не загорелся.

– Бесполезно, – прошептала у нее за спиной Саманта. – В Лонвилле нет электричества уже пару лет.

Мила хотела было спросить Саманту о том, как же они готовят еду, но мысли об электричестве покинули ее голову, едва только она остановила взгляд на пошарпанной двери закрытой дядюшкиной спальни. Почувствовав нарастающую в груди дрожь, Мила на ватных ногах двинулась к двери и, поколебавшись мгновение, нажала на ручку и потянула ее на себя, готовясь к самому худшему. Петли страшно заскрипели, словно были недовольны тем, что непрошенные гости потревожили их долгий и сладкий сон.

Затаив дыхание и осторожно переступив порог, Мила остановилась и внимательно оглядела мрачную полутемную комнату – солнечный свет слабо проникал через мутное, грязное, давно никем не мытое окно.

Пусто.

Небрежно застеленная грубым войлочным одеялом кровать, на которой лежал маленький старый плюшевый медвежонок, которого Мила тоже помнила из детства, массивный деревянный стол у окна, покрытый толстым слоем пыли, и дубовый шкаф встретили наших подруг удручающей, негостеприимной тишиной, словно были не рады их появлению. Несмотря на это, Мила испытала чувство небывалого облегчения, что не нашла сгнивший труп своего бедного дядюшки на этой старой, знакомой с детства кровати. Она прошла к дальней стене комнаты и, распахнув тяжелые скрипучие двери шкафа, увидела висящие на плечиках коричневые костюмы дядюшки, которые он так любил. Мила отчетливо помнила, что дядюшка предпочитал строгие темно-коричневые костюмы любой другой существующей в мире одежде и никогда не носил ничего другого.

– Ну и где он может быть? – Мила закрыла шкаф, обернулась и вопросительно посмотрела на Саманту, которая настороженно оглядывала спальню, словно пыталась мыслить дедуктивно.

– Понятия не имею, – призналась та, пожав плечами. – Давай проверим ванную комнату. На всякий случай…

Дурное предчувствие снова овладело Милой, когда она, направляясь к выходу из спальни, представила, что дядюшка мог скончаться в ванной комнате, но…

Ванная тоже оказалась пустой. Лишь помутневшее от времени, висевшее над раковиной полукруглое зеркало смотрело на Милу отражением ее собственного настороженного и ничего не понимающего лица…

– Что будем делать дальше? – разочарованно произнесла Мила, больше обращаясь к себе, чем к Саманте, когда они спустились на первый этаж и снова прошли в кухню. Она подошла г грязному окну и задумчиво оглядела запущенную лужайку и белый пошарпанный заборчик, возле которого разговаривала сегодня утром с этим смешливым стариком, сующим нос не в свои дела. В доме явно никто не появлялся вот уже несколько лет, и Мила была уверена в этом на все сто процентов. Но где же тогда дядюшка? И почему сосед сказал, что видел его утром? Что они все скрывают от нее? Может быть…

Может быть, жители городка убили дядюшку, а этот противный инспектор Файткрайм прикрыл преступление силой своей власти, не желая выносить сор из избы? А может, он сам и убил дядюшку? Она снова вспомнила лживую, самодовольную тупую рожу инспектора и ей показалось, что эта версия имеет право на существование. В любом случае, в таких маленьких городках как Лонвилль, под покровительством шерифа можно творить страшные вещи, о которых никто никогда не узнает за пределами административных границ поселения, а местные жители будут молчать из страха перед местной элитой. Мила отчетливо поняла, что никто из местных жителей не поможет ей найти дядюшку и теперь ей оставалось только одно – садиться в машину, ехать в Мерфил – административный центр округа и трубить там в каждую инстанцию о том, что в Лонвилле пропал человек, а местной власти нет до этого никакого дела. Теперь она точно была уверена, что только вмешательство внешнего мира поможет ей найти если не самого дядюшку, то хотя бы ту яму, в которую безжалостные убийцы сбросили его бездыханное тело, пытаясь замести за собой следы жестокого преступления.