Лорд Галифакс: святой Лис

После того, как он фактически обрек свою родину на новую войну, лорд Галифакс продолжал бурную деятельность. В субботу 1 апреля он позвонил Кэдогану, чтобы пригласить его на встречу завтра в 12 дня. Заместитель министра разъярился: «Я яростно отказался: это просто как ножом по сердцу, у меня не было выходных в течение трех недель! Даже во время кризиса Галифакс всегда уезжает в Йоркшир в пятницу днем. Когда он находится в Лондоне, он не у дел и не знает, чем себя занять, только слоняется из стороны в сторону»506. Слонялся Галифакс не просто так, в его уме зрел план по предоставлению аналогичных польской военных гарантий Румынии. Увлеченный очередными шпионскими донесениями (в Форин Оффис проник слух о германском ультиматуме, который распустил румынский посланник Виргил Тиля), он стал лоббировать это перед Чемберленом. Премьер-министр был откровенно растерян. Гарантии Румынии, которые Галифакс в итоге получил от него, не спасали положения. Втянутый своим министром иностранных дел в близкие отношения с Польшей, он чувствовал, что таким образом отталкивает от Британии важный при данном раскладе СССР.

Чемберлен сдержанно относился к молодой советской республике, но понимал необходимость договоренностей с русскими. Он не испытывал к СССР чувства религиозной вражды, какое испытывал лорд Галифакс. В первую очередь как англо-католик глава Форин Оффиса не желал вести дела с государством, подвергающим гонениям христианскую церковь. Другое поле его неприязни было в самой советской государственной системе. Это чувство особенно подогревал в нем посол Майский, при их редких встречах рассказывающий, что такими, как Галифакс, лордами в СССР художественно украшают фонари.

Зная о такой неприязни своего министра, Чемберлен самостоятельно еще с начала 1939 г. пытался наладить отношения с Советским Союзом. Он не был в восторге от этой перспективы, Чемберлен относился к СССР с недоверием, которое укрепляли в нем многие окружающие: «У меня был интересный разговор на этой неделе с лордом Чилстоном, нашим послом в Москве. Он говорит, что жизнь в Москве терпима, но не больше. У него удобный дом и хорошая еда, но нет никакой компании, за исключением той, что из дипломатического корпуса, поскольку русские теперь боятся приезжать к нему. В результате он не получает информации, и условия жизни страны для него тайна. Он никогда не видит Сталина, не видит никого из его коллег. Ситуация значительно улучшилась в течение последних нескольких лет, и в стране появилось больше денег, но русские не находятся в состоянии вести войну»507, – писал премьер-министр еще в конце 1937 г. Ему поступали данные разведки, что Москва стремится спровоцировать войну между Британией и Рейхом, двумя идеологически враждебными СССР государствами. Но все же он, не без помощи еще Энтони Идена, понимал важность этой страны для европейского урегулирования, хотя и не верил в ее действительную способность воевать.

В феврале 1939 г. шли переговоры о миссии Хадсона в Москву: миссия была торговой, но это уже был определенный шаг для более серьезных разговоров. Далее Лесли Хор-Белиша, военный министр, добивался от Ворошилова приглашения на маневры, но ему в этом было отказано. Наконец, уникальный случай произошел 1 марта 1939-го. Впервые премьер-министр-консерватор переступил порог советского полпредства. Однако после этого визита вежливости теплоты между государствами так и не возникло. 10 марта Сталин выступил с речью, в которой саркастично предположил, что ничто не удовлетворит Англию и Францию более, чем Россия, вовлеченная в войну с Германией. Также товарищ Сталин обвинил эти государства в том, что они предали принцип коллективной безопасности в пользу политики трусливого нейтралитета. Всем было понятно, что договориться Британии и СССР будет совсем не просто.

В начале апреля Чемберлен продолжал работать и на итальянском направлении. Он отправил несколько личных писем Муссолини, в которых говорил о том, что инициатива британского правительства в польском вопросе направлена в первую очередь на сдерживание Германии, а отношения с итальянским правительством по-прежнему крепки и надежны. Муссолини ответил премьер-министру множеством личных заверений в искренности, преданности, а также отсутствии каких-либо претензий. Но 7 апреля, когда Галифакс ушел на трехчасовую службу в церковь508, а это была Великая пятница перед Пасхой в том году, дуче осуществил захват Албании. Вернувшись из церкви и обнаружив такое нехристианское поведение Муссолини, лорд Галифакс даже не поехал в Йоркшир на пасхальные каникулы, так серьезно он расценил ситуацию. Оставшись в Лондоне и весь вечер обдумывая с Кэдоганом, что теперь можно сделать, оба они пришли к выводу, что сделать ничего нельзя. Всю Пасху британский Кабинет министров обсуждал сложившееся положение, в итоге договорившись до того, чтобы выдать Греции гарантии, аналогичные тем, что ранее получили Польша и Румыния.