Лорд Галифакс: святой Лис

Новости с англо-франко-советского фронта поступали неутешительные. Кэдоган, просматривая отчеты, писал: «Русские невозможны. Мы обоими руками протягиваем им то, что они хотят, а они просто хлопают по ним в ответ. Молотов – неотесанный и подозрительный крестьянин»514. Галифакс был более любезен к новому советскому наркому иностранных дел, называя его «улыбчивым гранитом». Из Москвы Странг, который возглавлял британскую делегацию, признавал, что Молотов был ближе к Сталину, чем Литвинов, бывший наркоминдел; но он не владел иностранными языками, не бывал за границей и очень немного знал о международных отношениях или методах ведения переговоров.

В конце июня лорд Галифакс сформулировал официальную внешнеполитическую линию, выступая на ежегодном ужине Королевского института международных отношений: «Британская политика преследует две основные цели. Первая – это намерение сопротивляться силе. Вторая – желание продолжить конструктивную работу для создания мирной обстановки. Если однажды мы могли бы быть удовлетворены тем, что намерения других стран совпадают с нашими собственными, всё, чего мы действительно хотели бы тогда – это мирные решения, которые, и я говорю здесь определенно, мы могли бы обсуждать, равно как и проблемы, которые сегодня вызывают беспокойство. В такой новой атмосфере мы могли бы исследовать колониальную проблему, проблему сырья, торговых барьеров, проблемы жизненного пространства, ограничения вооружений и любые другие, которые затрагивает жизнь всех европейских граждан. Но это не то положение, в котором мы находимся сегодня. Воинственная угроза подрывает мир, и наша очередная задача – и здесь я заканчиваю тем же, с чего и начинал – сопротивляться агрессии»515.

К началу июля настроение и у Галифакса, и у Кэдогана было плохим516. Последний в итоге уехал в отпуск, поэтому пропустил главное приключение лета 1939 г. – визит в Британию Гельмута Вольтата. Доверенное лицо самого Геринга, Вольтат прибыл в Лондон на секретные переговоры, которые проводил сэр Хорас Уилсон под пристальным наблюдением лорда Галифакса. На этих переговорах возникла идея создания англо-германского оборонительного союза сроком на 25 лет, также были внесены предложения об экономическом сотрудничестве. Гитлер, как казалось, пришел к заключению, что о своем намерении защитить Польшу Британия говорит серьезно и что для главной войны время еще не настало517.

Чемберлен яростно продолжал перевооружение. Для него мощная оборонительная армия была и гарантией того, что с его страной будут считаться, и основой для новых договоренностей с той же Германией. Успехи на этом поле были сделаны. В 1938 г. Британия произвела 3000 самолетов, в 1939-м – уже 8000. Тоннаж военно-морского флота значительно превышал великие дни 1912–1914 гг., в пять раз выросло производство оружия, а воинская повинность увеличила число территориальных войск в десятки раз. Вольтат, убежденный в серьезности не только британских обязательств к Польше, но и ее растущей силы, передавал информацию обо всем этом в Рейх, своему непосредственному патрону —Герингу, ожидая дальнейших указаний. Но тут призрачная надежда на то, что войны все еще возможно избежать, была бесчеловечно растоптана вице-королевскими каблуками. Вся информация о разговоре с Воль– татом оказалась передана британской прессе по классической схеме Форин Оффиса, таким образом оканчивая все возможные англо-немецкие переговоры.

Англо-французская военная миссия прибыла в Москву 11 августа. Галифакс инструктировал их передвигаться очень медленно, пока на уровне обмена сообщениями он не достигнет с русскими совпадения политических интересов по всем вопросам, чем и объясняется то, почему делегация отправилась в СССР на корабле, а не самолетом. Тем не менее после их прибытия и пяти дней напряженных переговоров глава британской миссии адмирал Дракс сообщил, что стороны так и не нашли возможности достигнуть соглашения: «Русские однозначно дают нам понять, что, по их мнению, мы приехали сюда просить, чтобы они подписали с нами соглашение о помощи. Впоследствии вся неприятная работа должна лечь на наши плечи. Они требуют, чтобы, если уж советские армии будут помогать союзникам, Великобритания и Франция получить одобрение Польши и Румынии для прохода советских армий через их территорию в желаемых направлениях. <…> Они несколько раз шантажировали нас этим, и продолжение наших обсуждений будет бесполезно, если не поступит быстрого ответа»518.