Лорд на исправительных работах

– Какой? – остановилась я, резко развернувшись к ней и чувствуя, как на ресницах дрожат слезы.

Несколько человек поблизости повернулись к нам.

– Не знаю, – растерялась Софи.

– А я знаю, – произнесла я, продолжая путь, – я была права: мне нужно поскорее уехать отсюда и забыть все, что произошло.

– Но лорд Оливер…

– Теперь называй его настоящим именем и титулом. Оливер – это второе имя его высочества. И как я не догадалась? Ведь видела ту монограмму на платке – «Ф» и «О».

– Какую еще монограмму?

– Уже неважно.

– Ты в любом случае не могла догадаться!

– Да, ты права, не могла. А теперь знаю, что он наследный принц, который по закону может жениться лишь на принцессе и у которого сегодня коронация. Но теперь, по крайней мере, ясно, почему у него двадцать восемь невест.

– Плюс одна, – раздался рядом голос, и я увидела его высочество собственной персоной. – Вы забыли про мисс Изабеллтон-младшую, – пояснил он, чуть поклонившись.

– Я ничего не забыла, – пробормотала я, возобновляя путь.

Мы уже почти достигли холла.

– Иногда слишком хорошая память во вред. Мне нужно с вами поговорить. Софи, пожалуйста, оставьте нас.

– Нет, Софи, останься. Все, что скажут мне, можно сказать и тебе.

– Можно, но зачем? У мисс Софи наверняка есть собственная личная жизнь, и поэтому ей неинтересна чужая.

– Я все-таки оставлю вас, – произнесла подруга, поспешно удаляясь.

– Итак, теперь вы все знаете, – повернулся ко мне его высочество.

– О нет, теперь я знаю даже меньше прежнего. Значит, приглашение во дворец прислали вы?

– Да.

– Зачем? Зачем был этот план с лордом Оливером? Я ведь была права: про лорда Аруэла никто не слышал. Потому что его не существует. Ваш отец – король, и у него другое имя.

– Да, это так, – подтвердил его высочество, понижая голос, – мой отец взял это имя, ему пришлось. Но, пожалуйста, давайте поговорим вот здесь, – распахнул он дверь соседней залы.

Она была оформлена в светло-сиреневых тонах и, наверное, служила приемной.

– Мой отец представился несуществующим именем, потому что, как вы понимаете, не мог представиться своим, – произнес его высочество, когда дверь за нами закрылась. – Тогда мы не знали вас, я не знал вас, а о таких вещах, как вы понимаете, не болтают.

– И это вы говорите мне об умении хранить тайну? – воскликнула я. – Вы рассказали леди Рокуэд даже про детский уголок!

– Что? – он нахмурился. – О чем вы? Я ничего такого ей не говорил.

– Тогда откуда она узнала? Я видела детский уголок собственными глазами, и она даже повторила идею с воскресной школой. Об этом не знал никто, кроме вас, даже Софи!

– Я ничего ей не говорил, – упрямо повторил его высочество.

– Наверное, вы просто забыли. Софи сказала, что вы были сам не свой в тот день. Но откуда мне знать, какой вы, если все это было ложью?

– Не все, – он сделал шаг ко мне. – Как вы не понимаете, что все начиналось… не так. Отец… разгневался на меня. – Его высочество отошел и взъерошил себе волосы. – За Анжелину…

– Постойте… Анжелину Фостье? – дошло до меня.

– Да, – он коротко взглянул.

Я осталась стоять, в который раз оглушенная осознанием. Когда он называл ее имя, я, конечно, и помыслить не могла, что речь идет о принцессе соседних земель, разрыв помолвки с которой в свое время наделал много шума.

– Потом ему не понравились внеплановые построения, которые я провел, потому что конфликт с Хиндзорами резко обострился. Кстати, поэтому мне и пришлось недавно пропасть на несколько дней. Еще несколько мелких столкновений, и я оказался у вас под фальшивым именем, а в наследные принцы был переведен мой брат.

– Ваш брат?

– Да, Барт. С моей сестрой Марго вы, оказывается, уже знакомы, она приходила к вам в лавку.

– Та черноволосая девушка… – Я почему-то сразу поняла, кто его сестра. – Она просила предложить мне средства на мой вкус.

– Это вполне в духе Марго, – кивнул он. – Так вот, как и сказал мой отец в сопроводительном письме к вам, он хотел привить мне послушание, уважение к вышестоящим и терпимость. Он, к слову, не солгал, когда сказал, что ваша матушка оказала ему важную услугу, изготовив одно очень сложное зелье. С тех пор он с большим уважением относился к ремеслу вашего семейства.

– Но как вас не узнали другие жители города?

– Вы же не узнали, – криво усмехнулся его высочество.

– Я не слишком интересуюсь дворцовыми делами, если они не касаются зелий, но среди моих клиентов наверняка были те, кто когда-то видел вас на официальных церемониях.

– Для них было приготовлено это. – Он извлек из кармана маленькую коробочку.

– Что это?

– Сухие духи или что-то вроде того, – ответил он, отвинчивая крышку и демонстрируя мне содержимое. – От вашей матери, кстати. Достаточно пары мазков за ушами, и люди утрачивают память в отношении этого аспекта.

– Но такие вещи запрещены, – нахмурилась я. – Моя мать не стала бы преступать закон.

– Запрещены, и она не стала бы, – согласно кивнул он, – если бы речь не шла о деле государственной важности и моей жизни.

Я умолкла, растерявшись и не зная, что сказать. Где теперь правда, а где ложь?

– Так вот ваша лавка стала… препятствием на моем пути.

– Вы уже говорили.