Лорд Теней

— А вы уверены? Это не увлечение, или просто… чувства парабатаев могут быть очень сильными. — Роберт казался в замечательстве, когда обхватил себя руками за спину. — Здесь легко ошибиться, неверно понять.

— Мы, — начал Джулиан, — абсолютно уверены.

— Обычной мерой было бы разделение, а не изгнание. — Роберт перевел взгляд с одного из них на другого, как будто он все еще не мог поверить в то, что перед ним. — Но вы этого не хотите. Я уже это вижу. Вы бы не пришли ко мне, если бы думали, что я предложу вам стандартные меры — разделение, лишение Знаков.

— Мы не можем рисковать нарушением Закона и наказанием, которое оно влечет за собой. — Голос Джулиана все еще был спокоен, но Эмма видела, как побледнели костяшки его пальцев, сжимающие ручки стула. — Моя семья нуждается во мне. Мои братья и сестры еще молоды, и у них нет родителей. Я вырастил их, и я не могу их оставить. Об этом не может быть и речи. Но мы с Эммой знаем, что не можем доверять себе, просто чтобы держаться подальше друг от друга.

— Значит, вы хотите быть разделены Конклавом, — подвтожил Роберт. — Вы хотите изгнания, но вы не хотите ждать, чтобы вас поймали. Вы пришли ко мне, чтобы вы могли выбрать, кто из вас будет изгнан, как надолго, и какое наказание вынесет Конклав, направляемый мной.

— Да, — сказал Джулиан.

— И хотя вы этого не сказали, я думаю, вы хотите того, что изгнание для вас сделает, — сказал Роберт. — Оно ослабит вашу связь. Может быть, вы думаете, что вам будет легче перестать любить друг друга.

Эмма и Джулиан молчали. Он был неприятно близок к истине. Лицо Джулиана было без выражения, Эмма пыталась научиться соответствовать ему. Роберт сжал кончики пальцев.

— Мы просто хотим быть нормальными парабатаями, — наконец сказал Джулиан, но Эмма слышала невысказанные слова за произнесенными: «Мы никогда не откажемся друг от друга, никогда».

— Можно вас спросить? — Эмма напряглась, чтобы услышать гнев, упрек или недоверие в голосе Инквизитора, но его голос казался нейтральным. Это испугало ее.

— У вас был парабатай, — сказала она в отчаянии. — Так ведь?

— Майкл Вейланд. — Голос Роберта был холоден. — Он умер.

— Мне очень жаль. — Эмма это знала, но сожаление было искренним. Она не могла представить себе что-то более ужасное, чем умирающий Джулиан.

— Уверен, он хотел бы, чтобы вы помогли нам, — сказал Джулиан. — Эмма понятия не имела, говорил ли он из-за знания о Майкле Вейланде или просто интуитивно, из-за умения, благодаря которому он читал в глазах людей правду в том, как они хмурились или улыбались.

— Майкл хотел бы… да, — пробормотал Роберт. — Несомненно, хотел. Во имя Ангела. Изгнание будет тяжелым бременем для Эммы. Я могу попытаться ограничить сроки наказания, но ты все равно потеряешь часть своих сил Нефилима. Тебе будет нужно разрешение на въезд в Аликанте. Будут некоторые Знаки, которые ты не сможешь использовать. И клинки Серафимов не будут светиться для тебя.

— У меня есть Кортана, — сказала Эмма. — Это все, что мне нужно.

Роберта печально улыбнулся.

— Если будет война, ты не сможешь сражаться в ней. Вот почему мое изгнание было отменено — потому что Валентин вернулся и начал Смертельную Войну.

Выражение Джулиана было настолько жестким, что его скулы, казалось, выделялись как лезвия ножа.

— Мы не примем изгнание, если Эмме не будет позволено сохранить достаточную силу Нефилима, чтобы быть в безопасности, — сказал он. — Если она пострадает из-за изгнания…

— Изгнание — это ваша идея, — сказал Роберт. — Вы уверены, что сможете разлюбить?

— Да, — солгал Джулиан. — Во всяком случае, разделение было бы первым шагом, не так ли? Нам просто нужно немного дополнительной уверенности.

— Я вас услышал, — сказал Роберт. — Закон против влюбленных парабатаев существует по какой-то причине. Я ее не знаю, но я полагаю, что она значима. Если бы я думал, что вы знаете, что это такое… — Он покачал головой. — Но вы не можете. Я мог бы поговорить с Безмолвными Братьями….

Нет, подумала Эмма. Они уже рискнули многим, но если Роберт узнает про проклятие, все станет гораздо опаснее.

— Магнус сказал, что вы поможете нам, — сказала она мягким голосом. — Он сказал, что мы можем вам доверять, и вы поймете это и сохраните в секрете.

Роберт посмотрел на гобелен, висящий над его камином. На Алека. Он коснулся кольца Лайтвуда на пальце — вероятно, бессознательный жест.

— Я доверяю Магнусу, — произнес он. — И я ему очень обязан.

Его взгляд был далек. Эмма не была уверена, думает ли он о прошлом или смотрит в будущее; она и Джулиан напряженно сидели, пока он думал. Наконец, он заговорил.

— Хорошо. Дайте мне несколько дней — вам двоим придется остаться в Аликанте, пока я рассмотрю церемонию изгнания, и вы должны оставаться в отдельных домах. Мне нужно увидеть добросовестное усилие, что вы избегаете друг друга. Это ясно?