Loren Bleykli

всех оттенков пастельной гаммы с передачи о домашнем интерьере.

Посередине с гордостью возвышается центральный шар, единственное яркое пятно.

Кроваво-красный, вероятно в форме сердца, но мне он почему-то напоминает гигантскую

задницу.

4 Маарри-Хиалл (англ. Murray Hill) — квартал в районе Ист-Сайд в боро Манхэттен, Нью-Йорк, США.

Я сую таксисту двадцатку, оставляю сдачу на чаевые и захлопываю дверку. Машина

отъезжает с визгом колес.

Я даже не могу увидеть лицо Шарлотты. Или грудь. Или талию. Все, что выше скрыто за

воздушными шарами, но эти шикарные ноги я узнаю из тысячи. В школе Шарлотта занималась

бегом на короткие дистанции, поэтому у нее подтянутые ножки с мускулистыми икрами, и на

высоких каблуках они выглядят просто шикарно. Хотя, если подумать, в белых носочках и

кроссовках они тоже офигенно сексапильные. Наверно, Шарлотта была на утренней пробежке.

Быстрыми шагами я сокращаю разделяющее нас расстояние и наблюдаю за

происходящим.

Она пытается всучить букет какой-то мамочке, толкающей коляску. Та с усмешкой качает

головой. Нас разделяет метра три, когда Шарлотта протягивает воздушные шары девочке лет

десяти.

– Еще чего! – кричит та и со всех ног убегает прочь.

Шарлотта разочарованно вздыхает.

– Дай угадаю, – говорю я, приблизившись к ней вплотную. – Ты или угробила «Лаки

Спот» и пытаешься начать новую карьеру продавщицы воздушных шариков, или на горизонте

снова нарисовался Кретин Брэдли?

– В третий раз на этой неделе. До него, кажется, не доходит смысл фразы «мы расстались

навсегда». – Она пытается отодвинуть шары, но те цепляются за ее волосы. Еще одна попытка,

но статическое электричество снова работает против нее. Пастельные хреновины неумолимы, а

легкий ветерок постоянно толкает их все ближе к волосам Шарлотты. – Это самые противные

воздушные шары в мире. Уверена, все соседи шушукаются о его плане «воссоединения», хотя

все прекрасно знают, что он натворил.

– Он просто отправил их тебе, угадал?

– Да, – цедит она сквозь зубы, сжимая «букет». – После нашего разговора по телефону я

собралась пойти купить кофе, но позвонил швейцар и сказал, что мне доставили шары. Только в

лифт они не поместятся, поэтому мне нужно спуститься и забрать их. Ну, не бред ли? Даже если

бы я захотела их оставить, в квартиру мне их в жизнь не донести.

– И ты пытаешься их кому-то отдать? – спрашиваю я, протягивая руку, чтобы Шарлотта

отдала мне это убожество.

– Я подумала, что они больше пригодятся ребенку, чем взрослой женщине. Шокирующее

признание, но фетиш к воздушным шарам я переросла.

Я слышу гул автобуса, останавливающегося возле дома, и шлейф выхлопных газов несет

воздушные шары прямо в лицо Шарлотты.

– Уф… – вздыхает она, когда отвратительный розовый шар пытается сбить ее с ног.

Я хватаю спутанные веревочки и убираю связку подальше от Шарлотты, а потом подымаю

руку высоко над головой.

– Может, мы просто отпустим их в небо? Пусть себе летают над Манхэттеном, словно

огромное пасхальное яйцо?

Она качает головой.

– Нет. В конце концов, в них кончится гелий. А потом они либо застрянут в деревьях, либо

упадут на землю, где их съедят животные и заболеют, а я на это не согласна.

Шарлотта мягкосердечная. Она любит животных.

– Ясно, – киваю я. – Ладно, я понял. Ты сможешь пережить массовое убийство трех

десятков уродливых шаров?

Она решительно кивает.

– Это травму я смогу залечить.

– Закрой уши, – говорю я, доставая ключи из кармана, и начинаю прокалывать шары.

Раздаются громкие хлопки, но я продолжаю экзекуцию. Настает очередь красной задницы.

В конце в моих руках остается сдувшийся букет полопанной резины.

Вылитый Брэдли.

А теперь я расскажу, как Брэдли заработал дополнительные очки в звании конченого

козла. Они с Шарлоттой познакомились два года назад, так как жили в одной многоэтажке.

Начали встречаться. Казалось, все серьезно. Начали подумывать жить вместе. Даже решили

купить большую квартиру на десятом этаже и обручиться. Все шло довольно гладко, по крайней

мере до того дня, как все было готово, чтобы подписать документы на покупку трехкомнатной

квартиры, а Брэдли приехал раньше, чтобы… смешно сказать… «проверить трубы». Да, вот

такой была отмазка.

Шарлотта пришла подписать бумаги и застала Брэдли, трахавшего риелторшу на кухонном

столе.

– Нехилая проверочка прочности железной столешницы, – сказала Шарлотта, и я так

гордился, что она даже в самый паршивый момент смогла «сдержать удар» и придумать

колкость.

Хотя, если честно, измена ее сильно ранила. Она любила этого парня. Шарлотта рыдала,

уткнувшись мне в плечо и рассказывая о случившемся. Прошло десять месяцев, Брэдли бросил

риэлторшу и начал кампанию по возвращению Шарлотты.

С подарками.

Отвратительными подарками.

Я выкидываю в бак увядший «букетик».

– Теперь животные спасены от этого резинового ужаса.

– Спасибо, – произносит она с облегчением, снимает резинку с запястья и собирает