Лорийская гидра

Настя достала вещи, в которых она сюда попала. По местным нравам юбка могла сойти только за широкий пояс, ажурная кофточка тоже казалась верхом неприличия. «Да кто ко мне сейчас придет?» – махнула рукой девушка и решила одеться так, как раньше. Наряд завершили босоножки на высокой шпильке, которые здесь тоже носить никак нельзя. Наведя на лицо соответствующий макияж, Настя пыталась осмотреть себя в том небольшом зеркале, что висело на двери, когда внезапно раздался стук, настолько громкий, что девушка вздрогнула от испуга. За дверью обнаружился лорд Ланца. Ректор открывал рот, наверняка чтобы произнести слова приветствия, да так и застыл, пораженный представившейся картиной. Он переводил взгляд со стройных ног на просвечивающее сквозь ажурную ткань тело и только и мог некоторое время нервно сглатывать слюну. Наконец, голос у него прорезался, немного хриплый, но с учетом испытанного шока, бедняга на удивление быстро пришел в себя. Наверное, сказался большой жизненный опыт.

– Инорита Анастасия, правилами университета запрещается находиться в общественных местах в нижнем белье.

– Я у себя в комнате, – возразила девушка. – К тому же это не нижнее белье, а обычная повседневная одежда, принятая в нашем мире.

Ланца припомнил, что скарповские ученики рассказывали нечто подобное, но он тогда решил, что эти недоучки привирают. Смотреть на Настю он мог бесконечно, но прекрасно сознавал не только неприличность ситуации, но и то, что, кроме него, девушкой мог любоваться любой желающий, поэтому он сотворил вокруг нее иллюзию нормальной одежды. Но иллюзия была лишь для других, сам он продолжал видеть все как есть. Настя печально оглядела появившееся на ней длинное платье и сказала:

– Вы что-то хотели? Ну, кроме того, чтобы напомнить мне пункт правил университета, касающийся приличий?

– Собственно, – ректор опять сглотнул накопившуюся слюну и подумал, что подобное зрелище отрицательно влияет на работу головного мозга. В дело вступал исключительно спинной, тот, что отвечает за инстинкты. – Мне принесли исписанный вами портрет, и я подумал, что из вас получится прекрасный артефактор.

– Артефактор? – Настя ожидала выволочку за порчу университетского имущества и была поражена вывертом ректорской фантазии. – С чего вы это взяли?

– У вас твердая рука и точный глаз, – голос Ланцы постоянно менял тональность, в нем похрипывания то появлялись, то пропадали, а иногда исчезал и звук. Сцены, возникающие в его воображении, стали уже настолько неприличными, что он с трудом сохранял спокойствие. – И если я лично буду с вами заниматься, то мы станем лучшей парой артефакторов на этом континенте.

– Парой? – удивленно переспросила Настя. – С чего это?

– Дорогая, вы же выйдете за меня замуж? – полуутвердительно сказал Ланца и попытался обнять девушку, желая претворить хоть часть своих фантазий в жизнь.

– Но-но, – возмущенно сказала та, упираясь обеими руками в пухлую ректорскую грудь. – Считайте меня музеем. Смотреть можно, трогать нельзя.

– Но ваше поведение прямо указывало на то, что я вам небезразличен, – оскорбленно заметил Ланца.

– Это же не значит, что ко мне можно относиться безо всякого уважения, – резонно возразила Настя, размышляя как же теперь отделаться от воздыхателя, появившегося как раз в тот момент, когда она окончательно решила, что ей нужен кто-то другой. – Да вы раньше и не показывали никакой заинтересованности во мне.

– О-о-о, – понятливо протянул ректор, – инорита Анастасия, вы обиделись.

– Да, – девушка сразу обрадовалась возможности найти уважительную причину. – Я на вас обиделась. Имею полное право. Из-за вас меня теперь считают дурой.

И она с чистой совестью закрыла дверь перед носом ректора. Взгляды, которые тот на нее бросал, она поняла очень даже правильно – иллюзия была для всех, кроме ее создателя, и все это время лорд Ланца очень внимательно ее изучал. А то, что визуального изучения ему мало, так это теперь его проблемы. На краткий миг ей пришло в голову, что дурой ее считают исключительно по собственной вине, но она трусливо отправила эти мысли подальше. Нет уж, если кто и виноват, так ректор.

Лорд Ланца помечтал некоторое время перед закрытой дверью, перед глазами продолжал стоять облик прекрасной инориты, так некстати решившей показать характер. При желании они уже сегодня могли стать счастливыми. Если отбросить все условности, конечно. Ректор тяжело вздохнул и отправился в свой кабинет, размышляя, что же прекрасная инорита посчитает достаточным для искупления пренебрежения.

А прекрасная инорита, подумав, отправилась к Ксюше за советом. Ректор – это не тапок, надоел – с ноги не сбросишь. К ее огромному сожалению, подруга была не одна, а в компании, в которую затесался Хэмптон, нагло проигнорировавший Настин интерес и обручившийся Ксюшей. Настя окончательно расстроилась, сказала, что зайдет попозже, и ушла.

– Чего она хотела? – спросила Юля, не отрывая взгляда от схемы, которую рисовали мужчины.

– Скорее всего, посоветоваться, – ответила Ксюша. – На личную тему.