Лорийская гидра

Настя вдохновенно подняла глаза к потолку, немного подумала, а потом начала писать настолько крупно, что надпись заняла существенную часть обратной стороны портрета. Буквы выходили просто загляденье – все ровненькие, одной величины, знак плюса тоже не подкачал, а сердечко так вообще выглядело настоящей лебединой песней.

– Да у тебя талант! – восхитился Ваня. – Можешь брать подряды на магические рисунки. Пентаграммы и всякое такое. Деньгу зашибешь – никакой ректор не понадобится. – Настя возмущенно засопела, поэтому парень продолжил совсем не так, как собирался: – Осталось только обшить красной ниткой. Швом «козлик». И ректор завтра же будет валяться на твоем пороге.

– Ой, а ниток же нет, – вспомнила Настя.

– Ничего, сейчас купим, – ответил Ваня. – Ради «козлика» я даже готов слетать.

Девушка засунула портрет под подушку, и в этот момент в дверь постучали. Похитители переглянулись, но так как скрыть свое присутствие все равно бы не удалось, Настя решительно подошла и открыла дверь. За дверью обнаружился преподаватель по общей магии. Весьма недовольный преподаватель.

– Поразительное дело, – с порога начал он обвинительную речь, – почему все студенты уверены, что могут безнаказанно похищать университетское имущество?

– Это вы сейчас о чем? – осторожно спросила Настя, полностью уверенная, что никто их с Ваней в момент кражи не видел.

– Это я о портрете нашего всеми уважаемого лорда Ланцы говорю, инорита, – сухо пояснил инор Морини. – И не надо смотреть на меня такими невинными глазками. На всем университетском имуществе стоят метки, по которым всегда можно обнаружить пропажу. Вы сами отдадите, или обыск устроить?

Настя печально пошла к кровати, достала портрет и порадовалась, что обшить нитками по периметру они не успели. Надпись сзади могут и не заметить.

– Итак, зачем вам понадобилось красть университетское имущество?

Инор Морини получил желаемое, но не торопился уходить. Правда, портрет он пока изучал только с лицевой стороны. И то, что там не обнаружилось никаких изменений, его порадовало настолько, что голос стал даже доброжелательным.

– Дело в том, что ваш лорд Ланца – очень жадный человек, – доверительно сказал Ваня. – Подарил бы девушке свое изображение, ей бы и не было необходимости похищать имущество университета.

– Вы хотите сказать, что взяли портрет исключительно для того, чтобы инорита могла на него смотреть? – довольно скептически поинтересовался преподаватель.

– У нее одна радость в жизни осталась – вид нашего горячо любимого ректора, – убедительно заявил Ваня. – Жизнь разрушили. Из мира вырвали без возможности возвращения. С родными разлучили. Должна же у нее быть хоть какая-то отдушина, правда?

Инор Морини посмотрел на Настю, Настя покраснела. Слова Вани, конечно, несколько оправдывали ее поведение, но вот выглядела она при этом дура дурой. Стащить портрет ректора, чтобы любоваться на него украдкой, когда оригинала долго нет, – да над ней будет потешаться весь университет. Зато ее смущенный вид полностью успокоил преподавателя, который понимающе хмыкнул и уже собрался уходить, когда взгляд его совершенно случайно упал на оборот портрета.

– Это что? – испуганно спросил он, мгновенно вспомнив о недавней порче, наведенной на ректора. На переселенцев тогда не подумали, так как считалось, что в их мире магия не развивалась, и все знания по ней будут получены здесь. Но вид странных символов навел на мысль, что напрасно руководство университета не рассматривало вероятность наличия среди иномирных студентов носителей совершенно другой, отличной от применяемой здесь, магии.

– Просто надпись, – пояснил Ваня. – Не думаю, что ее нужно расшифровывать. У нас такими все подъезды исписаны.

– И тем не менее, – угрожающе сказал инор Морини, – я попросил бы вас перевести. То, что в вашем мире – ничего не значащая надпись, в нашем может иметь далекоидущие последствия.

– «Антонио плюс Анастасия равно любовь», – пожав плечами, невозмутимо перевел Ваня. Настя покраснела еще сильнее, напоминая по цвету очень перезревший помидор. – И какие последствия, по-вашему, это может иметь?

Инор Морини недоверчиво смотрел на изнанку портрета. Магии в надписи не было, да и в их мире писали такие же вещи. Но писали обычно дети намного младше инориты, стоящей перед ними. То, что такое могла учудить взрослая девушка, обучающаяся в университете, никак не хотело встраиваться в привычную преподавательскую картину мира. Возможно, у девушки задержка в развитии? Но тогда ей в руки нельзя давать такое серьезное оружие, как магия. И инор прямиком отправился к ректору, выяснять мнение начальства по этому поводу.

– Здесь действительно именно это написано? – лорд Ланца оторопело смотрел на аккуратный рисунок. – Хм… Магии в самом деле не чувствую.

– Получается, девушка не в своем уме?

– Почему это? По-вашему, инор Морини, в меня нельзя влюбиться? – оскорбился ректор. – Не такой уж я старый и страшный.

– Я о способе выражения чувств, – пояснил преподаватель. – В ее возрасте такие поступки несвойственны.