Читаем Лоскутная философия (СИ) полностью

Он, живя в категориях, в коих мыслил, мнил, чтоб в любом его слове, жесте и действии был урок: дважды два есть четыре, жизнь исчислима, как математика. Он из частной конкретики ладил стать отвлечённой всеобщностью, избывал "патологию", точно Кант, поставлением перед самостью виселиц. Он хотел и себя вместить в принцип, став отвлечённым био-понятием. Люди - что, если цель всего в Разуме? Он писал "Обобщающую бионику" эры киборгов, электронных людей, компьютеров. Род людской исчерпался и прекращается, он считал, понимая коснеющую, пропит'yю Россию ярким примером. Женщину он ничем мнил - тем, чья роль кончилась. Если он трактовал её, то отнюдь не как особь и не как пол тем более. Он расчёл её на молекулы, чтоб судить её как субстрат homo sapiens, днесь ненужный.

Скоро пора грядёт, и её Разумовский ждал, не жалея себя ни других в этой вечно сползавшей в хаос вселенной, ибо иначе смертная и капризная жизнь не может. Он изводил жизнь в Разум, мысля, что, если Разумом всё пошло быть, им и венчается. Он тропил пути Разуму. Он искал неизменный и идеальный ordo-connexio многих rerum , невыносимый собственно жизни, как она есть, но истинный, где случайность с капризом (и даже бог), бессильны, где правит тождество вещи - мысли. Он, воин Разума, верил в благо порядка в той страшной мере, что проклял чувства. Стать звеном в строе - вот в чём смысл. Есть материя и законы; коль мир порочен, то от незнанья. Цель была, повторял он, мир переделывать, как пытались марксисты. Цель была, позабыв про холастику "душ" и прочее, обетонить всё алгеброй, дабы приняли, что такой-то лишь 232-й, такая-то - двойка с третью, тот - 113-ый, а вон та - миллион тридцать пятая. Он сводил жизнь к формуле. Одолев её в логике, он хотел жизнь избыть бытийно. Вот зачем, что б ни делал он и куда бы ни ехал, он искал ключ в суть Разума.


330

Проституция капитала. Легализуем шлюх? Нет? Что, этика против?.. Зря, нелогично. Выбран капитализм "добром" - соответствуй. Нет адекватней этому строю, чем проститутки. В капитализме всё приспособлено к максимальной отдаче, нам объясняют, во благо общества и себе, - к полнейшему ублаженью нужд человека. Срок этой цели привлечь влагалища. А кому это проще, чем проститутке? Да и плюс рынок ведь, где всяк лучшим торгует. Ну, а что лучшее есть у женщин? Только любовь.


331

Христос, уча про "блаженны нищие духом" (Мат. 5, 3), имел в виду, что всезнание (многознание, да и знание в целом) портит, вводит в фальшь мнений, рушит в нас истинный первозданный девственный образ мысли.


332

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги