Лотос

Прежде чем я поднимаюсь на ноги, мое внимание привлекает какое-то движение с левой стороны двора. Я хмурюсь, оглядываю окрестности в поисках источника.

Я и не догадываюсь о том, что увижу.

Афина.

Моя маленькая подружка примостилась в нескольких метрах от меня и грызет что-то, зажатое между двумя передними лапами. Она поворачивается ко мне, ее темные глаза-бусинки пристально смотрят на меня, как будто она ждет, что я подзову ее.

Это, безусловно, Афина. Я чувствую это нутром. Немногие еноты активны в светлое время суток, и вряд ли кто-то из них наберется смелости подойти ко мне.

– Афина, – шепчу я, и в моем голосе слышится приглашение. – Ты вернулась.

Енот приближается, сначала медленно, а затем преодолевает остаток пути вприпрыжку, пока не вцепляется мне в ногу. В ее обществе мое угрюмое настроение рассеивается.

– Я скучал по тебе, Афина, – говорю я ей, поглаживая ее пушистую головку и наблюдая, как она утыкается носом в мою голень. – Я так волновался.

Она взбирается на бетонное крыльцо и садится рядом со мной, как это сделал бы человек. Я в восторге от ее сообразительности, а также от ее способности находить общий язык с человеком. Это не то чтобы нормально, и уж точно не распространено. Она – настоящая загадка.

Мой сотовый телефон начинает вибрировать в переднем кармане, и я достаю его, бросая взгляд на экран. Я не ожидал увидеть ее имя и удивляюсь, почему она просто не заговорила со мной вживую. Я прямо у нее под окном.

Сидни: Ты не сказал это в ответ.

На лбу залегают морщинки, когда я перечитываю ее слова, моя рука все еще прочесывает шерстку между ушами Афины.

Что я не сказал в ответ?

Эти загадки и двусмысленные сообщения сбивают меня с толку, заставляя чесать затылок и перебирать все наши предыдущие разговоры. Афина тычется носом мне в ребра, и я не могу удержаться от улыбки, пока мои мысли блуждают где-то далеко. Она делает это снова, и по какой-то причине я смотрю вверх.

Сидни стоит у окна своего кабинета, смотрит на меня сверху вниз, прижав кончики пальцев к стеклу.

И каким-то образом именно в этот момент до меня доходит ее намек. Мой желудок скручивается в узел.

Любовь.

Я никогда не говорил ей, что люблю ее.

Глава 25 Оливер

ЛОТОС

Это слово выведено у меня на руке черным маркером. Я не знаю, почему оно там и что значит. Это воспоминание похоронено слишком глубоко.

– Вы сами написали его у себя на руке, Оливер?

Доктор Мэллой мягко расспрашивает меня, пока в моем сознании проносятся воспоминания о подвале.

– Я не… Я не могу вспомнить.

– Это важное слово? Символизирует ли этот цветок частичку вашего детства или определяющий момент в вашей жизни?

Лотос, лотос, лотос…

«С тобой все будет хорошо, малыш. Мне просто нужно во всем разобраться».

Это моя первая ночь в подземной камере. Чувства ужаса и растерянности пронизывают меня, я отползаю назад на попе, пока не вжимаюсь в темный угол. Я обхватываю руками колени, затем прячу лицо за ними.

«Мне страшно, сэр. Когда я смогу вернуться домой?»

Мужчина расхаживает взад-вперед по каменному полу.

Туда-сюда. Туда-сюда.

Он тянет себя за волосы, его кожа блестит от пота.

«Полный бардак. Полный чертов бардак… – бормочет он сам себе. – Что, черт возьми, я наделал?»

«Я хочу к своей маме. Я хочу к Сид», – умоляю я.

«Прекрати разговаривать. Я пытаюсь думать».

По моему лицу начинают течь слезы.

«Как вас зовут?»

Он останавливается, поворачивается ко мне и проводит грязной рукой по подбородку. Это высокий мужчина – великан, с большим лбом и черными как смоль волосами.

«Зови меня Брэдфорд».

– Где ты сейчас находишься, Оливер?

До меня доносится голос доктора.

– Я в подвале… в самую первую ночь. Брэдфорд выглядит испуганным. Мы оба напуганы.

– Он хочет причинить тебе боль?

– Нет.

Пауза.

– Посмотри на свою руку, Оливер.

«лотос»

Это что-то значит.

Я не могу забыть, я не могу забыть.