Лотос

В моем кармане есть пенни, поэтому я вытаскиваю его после того, как Брэдфорд оставляет меня наедине со спальным мешком и черным ведром. Здесь, внизу, холодно. Я скучаю по солнечному свету.

Зажав пенни дрожащими пальцами, я начинаю вырезать буквы на каменной стене рядом со своим спальным местом. Я начинаю со своего имени.

Оливер Линч.

Я не могу забыть, я не могу забыть.

Требуется много времени, чтобы написать имя. Пенни врезается недостаточно глубоко.

Затем я пишу слово «лотос».

Что это значит?

Я произношу это слово вслух, шепчу его в одинокой камере, освещаемой только фонариком: «Лотос».

Это слово звучит странно на моем языке, незнакомо.

Я не знаю, что оно значит, но я думаю…

Я думаю, оно значит все.

Я крепко зажмуриваюсь, мой разум тянется к воспоминаниям. Только это воспоминание почему-то кажется иным – не утерянным, а скорее… несуществующим.

Обретя дар речи, я выдавливаю:

– Я не знаю, что для меня значило в то время это слово.

– Все нормально, Оливер, – мягко говорит доктор Мэллой. – Возможно, ваш похититель был замешан в чем-то очень серьезном, и это было какое-то кодовое слово. Что вы об этом думаете?

– Возможно.

– Он когда-нибудь упоминал что-нибудь в этом роде?

– Нет.

Ручка царапает по бумаге.

– Давайте на минутку выберемся из этого подвала, – говорит она. – Давайте вернемся немного назад.

Изображение оживает…

Моя мама.

«Вот так. Идеально».

Добрый голос мамы и ободряющие слова вызывают улыбку на моем лице. Мы сидим в саду, измазавшись в грязи, пока она учит меня сажать овощи.

«Мне придется есть помидоры, которые растут?» – обеспокоенно спрашиваю я.

Ее смех доносится до меня с летним ветерком.

«Нет. Но тебе придется съесть огурцы!»

Она щекочет меня, и я хихикаю.

«Гадость! Сид не любит огурцы, и я тоже».

«Что ж, может быть, вам обоим понравятся эти огурцы. В конце концов, они невероятно особенные».

«Почему, мама?»

«Потому что они посажены тобой, конечно».

Я смотрю на свою маму, запоминая ее волосы цвета карамели, всегда собранные в красивый пучок. Ее глаза похожи на мои, – теплые и нежные, как овсяное печенье. Моя мама такая красивая, и она очень сильно меня любит.

Я втыкаю миниатюрную лопатку в почву, наблюдая, как несколько муравьев танцуют на земле. Солнце опаляет своим жаром, а птицы щебечут на соседнем дереве. Я люблю работать в саду со своей мамой. Это одно из моих любимых занятий.

«Так нормально, мама?» – спрашиваю я, сгребая маленькие кучки из земли.

«Ты отлично справляешься, Оливер, – говорит она мне, затем любяще обнимает рукой за плечи. – Тебе только нужно копнуть немного глубже…»

Я открываю глаза.

– Что вы видели, Оливер?

Сажусь, сердце бешено колотится, я не могу сдержать улыбку, которая расцветает на моих губах, – совсем как драгоценный сад моей матери. Воспоминания о ней возвращаются, окутывая меня теплыми объятиями, знакомой улыбкой, уютом, которого, сам того не сознавая, мне очень долго не хватало. Слезы наворачиваются на глаза, ужасное чувство потери смешивается с приятными воспоминаниями.