Love is above all (СИ)

Знаете, сейчас настал тот счастливый период, тот наипрекраснейший долгожданный возраст, когда мы с мамой стали настоящими подружками, сестрами, которые ничего друг от друга не скрывают и делятся всеми переживаниями и страхами. Раньше мы тоже, конечно, не были уж совсем далеки, но не могу с уверенностью сказать, что мы были и слишком близки. Между нами всё равно была какая-то незримая грань, удерживающая нас на расстоянии. С появлением Таси всё кардинально изменилось. Мама стала относиться ко мне иначе, мягче, уважительнее, что ли. Она прекратила меня в чем-то упрекать, обвинять, сравнивать мою жизнь со своей, перестала настаивать или навязывать мне своё мнение, она теперь просто дала мне возможность наконец жить именно так, как хочу только я. «Родная, я не в праве больше решать что-то в этой жизни за тебя, извини, как минимум, это, в связи с нынешними обстоятельствами, будет неправильно. Ты сама уже стала матерью и совсем скоро окончательно осознаёшь, что это такое – материнство. Теперь ты наконец сможешь понять меня и, может быть, даже простишь за многие вещи, которых я не смогла тебе дать в жизни и которых, наоборот, дала слишком много. Твоя жизнь в твоих руках, делай с ней, что пожелаешь. В конце концов, тебе же жить, а не мне. Пусть всё сложится так, как сложится. Ко мне ты можешь всегда прийти за советом, поддержкой, заботой, но не за уроком, Полечка. Моя школа жизни, назовём это так, для тебя закончилась», – именно после этих слов наши отношения с мамой изменились. В лучшую сторону, разумеется. Для всех, конечно, по-разному, но для меня этот новый этап взаимоотношений с самым близким человеком был очень важен и необходим.

— Полечка? Здравствуй, вот это неожиданно. Я, конечно, понимаю, ты у нас всегда была девушкой ответственной и трудолюбивой, но не настолько же. Ты чего так рано приехала? — не заметив из-за своей же невнимательности Аксюту, я в буквальном смысле налетела на мужчину и даже немного испугалась от столь неожиданной и резкой встречи.

— Извините, Юрий Викторович, я вас не заметила, — глупо улыбнувшись, я слегка приобняла продюсера в знак приветствия и сразу отошла на несколько шагов, давая понять, что немного тороплюсь. — Я к Димке хочу успеть заскочить, понаблюдать, так сказать, за его репетицией. Интересно всё-таки, как он справляется со всем этим процессом после небольшого, но всё же перерыва.

— О, ну, это святое дело, молодец, — не сдержавшись, я слабо усмехнулась и смущенно закатила глаза, на что Аксюта лишь шире улыбнулся, стараясь показать своё дружелюбие, хотя по его лицу было чётко видно, что эта улыбка скорее наигранная, нежели настоящая. Если честно, желания разбираться и выяснять причину неискренности особо не было и нет, поэтому я уже планировала скорее прощаться и идти к Диме. — Поль, ты извини, может быть, я не в своё дело лезу, но, как я понял, вас можно поздравить? — неожиданный вопрос прозвучал мне практически в спину, когда я уже собиралась уходить.

— Простите, а с чем поздравить и кого это «вас»? — разворачиваясь обратно к Аскюте, я, по-настоящему удивившись, хоть и не сняла со своего лица белоснежную улыбку, но брови немного нахмурила.

— Судя по всему, у вас с Димой всё налаживается, — эй, ну, я же почти уже ушла… — Мы с Александром Борисовичем пару раз имели честь за вами наблюдать, вот и поплыли нескончаемые вопросы.

— Да, наверное, это можно назвать и так, — и снова это назойливое волнение и лёгкая дрожь по телу. Чёрт! — Мы, правда, пока особо не распространяемся на эту тему, сами ведь понимаете, что начнётся в газетах, как только об этом узнает неприличное количество человек.

Скрестив руки на груди, уже тем самым выдавая своё внутреннее беспокойство, я изо всех сил старалась держаться. Напрасно. Растерянность издалека видно. Да и вообще, разговаривать на эту тему с Аксютой в мои планы как-то совсем не входило.

— А Иван? — о, нет, ну, это уже слишком.

Шумно вдыхая и отводя глаза в сторону, я заметно растерялась. Этот надоедливый вопрос, который мне задали за эту недели уже чуть ли не сотню раз, снова застал меня врасплох. А ведь, если спокойно посмотреть на всю ситуацию со стороны, это элементарный и вполне ожидаемый вопрос. В чем вся сложность, Пелагея Сергеевна?

— Ладно-ладно, не буду лезть не в своё дело, беги давай. И, Поль, извини ещё раз, — легонько похлопав меня по плечу, видимо, надеясь, что это хоть как-то мне поможет, продюсер быстро скрылся в одном из коридоров телецентра, оставляя меня в не особо хорошем расположении духа.