Love is above all (СИ)

Как мне «нравится» вся эта психология людей. Вот вы замечали, что большинство наших проблем создаём себе мы сами, своими же руками? Нет? А я вот замечала и замечаю. Я столько проблем себе уже насоздавала, что и не перечислишь. И винить-то кого в этом? Себя, конечно! Если бы я не уходила вечно от элементарной темы и ещё в первый же день поговорила с Ваней, возможно, сейчас всё было бы совершенно иначе. Не было бы этих угрызений совести, каждодневных допросов и непонимающих взглядов. Хотя нет, косые и неприятные взгляды в сторону меня и Димы всё-таки были бы, но сомневаюсь, что нас бы это как-то задевало.

— Тук-тук-тук, можно? — несмело проходя в гримерную и поплотнее закрывая за собой дверь, я медленными шагами направилась в сторону человека, который сидел ко мне спиной, но при этом отчетливо видел меня в отражении большого зеркала. — И чего это мы здесь прохлаждаемся? Я его, значит, в зале, на репетиции ищу, а он тут отдыхает, — расположив свои руки на широких плечах мужчины, я тут же почувствовала исходящее от него тепло и ту самую бешеную энергетику, которой мне вечно без него не хватает.

— Представляете, Пелагея Сергеевна, я вчера планировал провести чудесный вечер в компании своей любимой девушки, отдохнуть с ней, расслабиться, но, как говорится, увы, не сложилось. В связи с этим сегодняшний мой рабочий настрой испарился так же незаметно, как и вчерашний чудесный вечер, — внимательно рассматривая меня в отражении, Билан изо всех сил пытался казаться серьёзным. Зря.

— Не умеешь ты, Димка, обижаться, — поворачиваясь вместе со стулом ко мне лицом, певец ловко перехватил мои руки и усадил меня к себе на колени, максимально сокращая при этом расстояние наших лиц.

— Я ведь ждал тебя, — я тоже когда-то ждала.

Ждала, что ты всё равно рано или поздно придёшь, приедешь, прилетишь, найдёшь, и ещё куча подобных и ненужных синонимов… Весь этот проклятый год лжи и страданий изменил обоих, унёс с собой всю ту искренность, которая была раньше. Хотя, впрочем, не только искренность. Доверие. Этот год лишил каждого из нас полноценного доверия.

И ты этого пока не понимаешь, Дима. Совсем скоро поймёшь.

— Поль, ты здесь? Ты меня слышишь вообще? — видимо, задумавшись и полностью погрузившись в свои размышления, я пропустила пару слов Димы, что, безусловно, не осталось без его внимания. — Ты в порядке?

— Да, извини. Слушай, я же, получается, провинилась перед тобой, да? — в ответ лишь непонимающий короткий кивок с хитрой ухмылкой на лице. — Значит, буду исправляться. В общем, на вечер субботы ты не строишь никаких планов, мы с тобой будем вместе ужинать, — довольно улыбнувшись, я обвила шею Димки руками и лишь едва коснулась его губ.

— А в чем особенность? Мы ведь и просто так вместе поужинать можем. Или, дай-ка угадаю, это будет не совсем обычный ужин? — Билан ещё крепче обнял меня за талию, то ли заботливо опасаясь, что я скоро соскользну с его колен, то ли от того, что попросту жутко соскучился.

«Поль, всё тайное рано или поздно становится явным. И, поверь мне, будет гораздо лучше, если Дима всё узнает лично от тебя, а не от кого-то другого. Ты боишься потерять его, но из-за своего же затянувшегося вранья ты его действительно потеряешь, и винить в этом потом можно будет только себя», – как всегда жестокие, но до предельности точные слова любимой Гагариной.

— Да, это будет довольно необычный ужин. Дим, у нас будет с тобой очень серьёзный разговор, — пряча глаза куда подальше, я искренне надеялась, что сейчас мы уж точно не станем развивать эту тему, но по тяжелому вздоху Димы всё было понятно.

— Так, Поль, что случилось? — слегка отдаляясь от меня, дабы полностью видеть мое лицо, мужчина, не отрываясь, смотрел на меня. Хотелось прямо сейчас скрыться куда-нибудь подальше. Господи, если уже сейчас мои щёки горят, а давление явно зашкаливает, что же тогда будет в субботу? — А ну-ка не молчи, я же чувствую, что с тобой что-то не так. Я тебя ещё позавчера об этом спрашивал. Что ты мне ответила? Что мне показалось. Ага, как же. Всю неделю сама не своя ходишь. Ты будто где-то в другой реальности летаешь, думаешь о чем-то своём, нервничаешь без повода. Даже сейчас ты опустила глаза, и у тебя едва трясутся реснички. Поль, скажи мне, пожалуйста, только честно… Ты жалеешь о чем-то? — так, самое главное – не заплакать.

— Нет, конечно, нет, — да как об этом жалеть можно?

Тебе бы не начать жалеть обо всем.

— Дима, просто после того, как мы с Ваней разведёмся, а это однозначно уже неизбежно, по всем углам снова поползут слухи, упреки…

— Да какая разница, Поль? Ты хочешь сказать, что ты из-за этого переживаешь? Тебе разве есть до этого дело? — бесится. В принципе, я тоже не особо сдержана.