Lover In Low Light (СИ)

Следующие пять минут она то сжимает, то разжимает руки. Она уже и не надеется, что кто-то откроет дверь, но следом она быстро моргает из-за яркого света и, на мгновение ослепив её, дверь распахивается.

— Лекса.

Это произнесли с трепетом, с намёком на удивление и с большим количеством любви. Этого достаточно, чтобы маленькая и беспомощная улыбка расползлась на лице Лексы.

— Уже поздно, — сказала она, изо всех сил делая извиняющийся вид, словно чувствует себя виноватой за то, что разбудила маму Кларк в четыре или пять, или какой-то чёртов час утра. Однако, наверное, её глаза слишком расширены, словно это она скорее шокирована, чем чувствует провинность. Лицо слишком онемело от алкоголя и холода, тем не менее, она пытается это исправить. — Знаю, уже поздно.

Эбби прислоняется головой к двери:

— Рано, скорее, — сказала она, зевая. Она дрожит от холода, который проступает через открытую дверь и сильнее обвивает вокруг себя халат. — И, видя твои зрачки, могу сказать, что ты пьяна.

— Да, мэм, — признаёт Лекса, до сих пор стоя с широкими глазами. — Хотя уже не так, если сравнить с тем состоянием, в котором я уходила из квартиры. Если у тебя найдётся водка, возможно, я смогу это исправить.

Издав тихий смешок, Эбби вытягивает руку и берёт руку Лексы в перчатке, чтобы затянуть девушку домой. Она не даёт Лексе шанса спокойно встать или снять свою зимнюю одежду, Эбби резко втягивает её в тесные объятия и целует её в лоб.

— Никогда не поздно, — сказала она, поглаживая спину Лексы в тёмно-синем пальто. Даже через небольшой туман, брюнетка понимает ценность этих слов. Никогда не поздно вернуться домой. — Рада, что ты наконец пришла со мной повидаться.

Лекса тает в объятиях и кладёт свой подбородок на плечо Эбби:

— Извини, что я не пришла раньше.

— Зато ты пришла сейчас, — сказала Эбби, немного отстранившись для того, чтобы улыбнуться. — Я налью тебе выпить.

— Уверена, что не против?

— Ну, ты взрослый человек, и как бы я не заботилась о твоей печени, наверняка ты сама сделаешь это, так или иначе. Так что, если ты собираешься сделать это, то будешь делать здесь, где я могу тебя контролировать.

— Ты всегда заботишься обо мне, — тихо произнесла Лекса, следуя за Эбби на кухню. — Это классно.

— Так и есть, — засмеялась Эбби. Она налила Лексе в небольшой стакан водку и села на стул прежде, чем пойти и пожарить несколько тостов.

Лекса пытается ухватить максимум пространства прежде, чем сесть на маленький табурет. Она берёт фотографии в рамках, расставленные в большой комнате, но эти фото сейчас кажутся немного размытыми, Лекса поглядывает и на старое кожаное кресло у телевизора. На кресле по-прежнему есть большой порез на спинке, оставленный с тех пор, когда Лекса и Кларк пытались заняться сексом и случайно свернули само кресло. Эбби и Джейку они сказали, что одна из них споткнулась и свалилась на мебель, уронив её.

Больно. Лекса моргает, чтобы избавиться от воспоминаний и поворачивает голову к женщине, которая, как она думала, в один прекрасный день станет её свекровью.

— Думаю, нам нужно нагнать время, но, возможно, этого и не нужно, мы ведь никогда не прекращали общение.

— Это немного устраняет неловкость, да?

— К счастью, да. У меня неловкостей в последние два месяца было больше, чем за всю жизнь.

— Я слышала, — сказала Эбби, поставив тарелку с тостом перед Лексой. — Теперь ешь. Твоим органам не особо нравится плавать.

— Знаешь о нас с Кларк? — спросила Лекса, откусывая кусок от тоста и запивая водкой. — Галерея, ужин, что-нибудь? Ты ничего не сказала, когда мы говорили в среду.

— Я предполагала, что ты не захочешь говорить об этом.

— Ну, ты верно предполагала, — сказала Лекса, поднося стакан к губам и делая быстрый глоток.

— Вы двое не можете сделать ничего нормальным путём, да?

— Это преуменьшение года, — Лекса истощает стакан в два глотка и делает длинный, громкий вдох. — Как вообще всё так запуталось?

— Такое иногда случается, — сказала Эбби, прислонив одну руку ко рту при зевке, а другой облокотившись об стол. — Мы строим планы, и большинство из нас живёт и наблюдает, как разрушается один пункт за другим.

— Это дико угнетает, — сказала Лекса, нахмурившись. — Что мы делаем?

— Ты о чём?

— Когда наши планы рушатся? Что мы должны делать?

Грустно улыбнувшись, Эбби сказала:

— Строить новые планы.

— А когда это не работает?

— Ну, тогда мы несчастны.

— Это должна была быть стимулирующая речь? — спросила Лекса, слишком уставшая и пьяная для того, чтобы волноваться о том, что она говорит с матерью с наполовину набитым ртом. — Потому что если это так, это самая печальная стимулирующая речь, которую я когда-либо слышала.

— Рада, что алкоголь не повлиял на твой словарный запас.

— Мастер эрудиции, помнишь?

— Помню, — засмеялась Эбби, — и нет, это не была стимулирующая речь. Это разговор о правде.