Ловец акул

В общем, воображаемый этот чувак был соткан из противоречий. Очень сложная натура мне была необходима.

Так что, с помощником я тянул, выматывался весь, но тянул все равно. Пока за меня не решила сама судьба.

Как-то звонит мне главный и спрашивает:

— Миху Ежика знаешь?

— Ну, — сказал я. — Знаю, не без этого.

Знакомство не самое приятное, но никуда не денешься от него.

— Есть место его пристроить?

Главный не имел привычки объяснять свои решения, и я не ожидал ответа на свой вопрос, но все равно спросил:

— А ему чего?

— Переводим его, — сказал главный.

Остоебал им, что ли?

— Так, — говорю. — У него опыт работы не соответствующий.

— А ты научи.

— Понял, — сказал я.

И чего Михе на месте не сиделось?

С другой стороны, я так рассудил, он мне человек не посторонний. Что бы я там к нему ни испытывал, кредит доверия у меня для Михи имелся.

Ну, плюс не по объяве же набирать. Всегда есть блат, а вот тут аж главный за него просит. И я сказал:

— Есть место, мне бы помощника, по делам московским.

В тот момент я в натуре не подумал, какой из Михи помощник. Да если б он кофейку заебашил, когда надо, и то бы хлеб был.

— Четко, — сказала главный. — Ну, я вас свяжу.

И все-таки мне казалось, что главный отлично знал — мы и без него могли связаться. Он, сука такая, все на свете знал. А то не был бы главным, если б не врубался в мелочи даже. Но все равно я не восхищался им, как Нероном. Может, потому и на место его не хотел.

А Миха, да, мы с Михой встретились, попиздели. Он был страшно нервный, но я не стал спрашивать. Есть причина, значит.

Я сказал:

— В общем, обязанности у тебя будут разные. Это все несложно, деньги большие. Ты быстро ко всему привыкнешь, как я объясню.

Миха сплюнул сквозь щель между зубов.

— Понял.

— Нихуя ты не понял, — сказал я. — Работа мирная. По большей части. Без пыточек там, без прочих праздников. Организаторская.

Мне даже было интересно, справится ли он вообще. В смысле, даже азарт нашелся какой-то — дикого Мишку из лесу вывести.

Он сказал:

— Да чего б не справиться? У меня организации знаешь сколько в жизни было? Во! Завались!

Я как-то его пару раз за разговор попытался спросить, что, в общем, Миху сюда привело, но он только отмахивался.

— Главный сказал, — и все. Как будто наш главный — мальчик, который любит перемещать солдатиков.

А, может, так оно и было. Перемещать солдатиков ведь и мне страшно нравилось.

Я Михе сказал:

— Ты извини, что я пропал как-то.

Миха сказал:

— Да нормально все. Видишь, нашлись, вот, снова.

Но я знал, и Миха знал, что мы с ним никогда не подружимся больше. Казалось бы, какие уж мы разные люди? В чем наша разность? Все кровавые оба стоим. А в то же время разница была, и Миха чувствовал ее, я уверен, так же отчетливо, как и я.

В общем, он стал на меня работать. Особого довольства у меня по этому поводу так и не возникло. Наоборот, все время какая-то досада, что именно с Михой опять судьба свела. Сколько было чудных знакомств, а в итоге закончилось все снова Михой.

У меня еще был страх, что он свои садистские наклонности не в то русло направит, и будут у нас покалеченные узбекские дворники по всей Москве улицы мести.

Ну и хули Михе надо никогда понятно не было, опять же мутный. Но раз главный сказал, значит правильно все с Михой. Тем более, работал он ничего, реакция, может, не самая быстрая, зато упорный и исполнительный, рабочая такая лошадка.

По итогам, с Михой даже легче было, в смысле, в работе. Что касается, ну, разговоры поговорить — нет, это не к Михе. Иногда мне прям хотелось ему сказать:

— Миха, что ж ты за уебанец-то такой?

Но Миха бы мне не ответил, только посмотрел бы хитрым глазом на что-то одному ему видимое. Может, это из-за радиации все, не знаю. Но смешно, конечно, как жизнь карты тасует. Вот мы с Михой встретились, когда мне восемнадцать лет было, в дурке встретились, надо сказать, и вот нам под тридцатник уже, и мы пересеклись на дорожке, на которой совсем друг друга не ожидали увидеть.

Знаете такое чувство? Когда человек бывает знакомый и незнакомый одновременно, сбоит как бы что-то.

И несмотря на то, что Миха очень мало со мной говорил, у меня было ощущение, что я его хорошо знаю.

На героине он не сидел. И вроде как его даже не тянуло. В смысле, не было ему любопытно, что ли, от чего все так прутся. Я думаю, может, поэтому его главный сюда и поставил. Уж в этом-то смысле Миха производил впечатление человека надежного. Думаю, физические удовольствия его вообще не особо интересовали.

Я вообще не уверен, что он мог на бабу залезть, предварительно ее не отпиздив.

Ну ладно, суть да дело, а как-то мы сработались.

Я иногда спрашивал его:

— Миха, а тебе не странно?

Миха смотрел на меня светлыми глазами зомби из киношки.

— Неа, — говорил он. — Я верю в судьбу.

И почему-то меня прям дрожь продирала, может, фраза просто была жутко пафосная да еще и вместе с его злодейскими глазами. Не знаю даже. Что-то мне в нем, как с первого момента не понравилось, так и не нравилось до сих пор.