Ловец Чудес

Я подтащил кресло к постели, уселся поудобнее и положил руку на стол. Филипп закатал рукав моей рубашки и одним ловким движением вогнал иглу в вену. Я ничего не почувствовал, но скорчил гримасу просто назло голему. Темная кровь медленно поползла по трубке, а механизм, спрятанный под столом, натужно закряхтел.

– Должны успеть до рассвета. – Филипп сел на край кровати и посмотрел на Охотника. – Надеюсь, ему станет лучше.

– Моему другу стало, – сказал я и тут же прикусил язык.

– Ты делал это прежде?

– Пытался. Не так, конечно, просто напоил его кровью, но ему точно полегчало.

«А потом он умер», – хотел добавить я, но промолчал.

– Я ценю то, что ты делаешь для нас, – вдруг сказал голем. – Ты мог отказаться и…

– Отказаться, чтобы ты убил Эрис, Эхо и Чиэсу? – моя бровь непроизвольно приподнялась.

– Я бы их не тронул.

– Тогда мы бы оказались в затруднительном положении, потому что они тебя очень даже тронули и вряд ли бы остановились.

– Они привязались к тебе.

– Глупости, – отрезал я, но что-то теплое шевельнулось в моей груди. – Я попал в Караван не так давно.

– Тогда почему они пришли за тобой? Ты совершенно не разбираешься в людях.

– В Чудесах.

– И в них тоже.

Какое-то время мы молчали. Аппарат перекачивал мою кровь Охотнику, Филипп сидел, ссутулив плечи, а я разглядывал его скорбную фигуру.

– Думаешь, они считают меня частью Каравана? – спросил я.

– Думаю, да. Не вижу иных причин, чтобы два дня ехать за моей машиной, а потом нападать на голема с палкой.

– Мы спасли Эрис от Коллекционера. Наверное, она просто хотела вернуть долг.

– Почему ты так отчаянно отрицаешь факт того, что эти смелые женщины любят тебя?

Потому что я никогда не был никому нужен. Вслух я этого, конечно же, не сказал.

– Они действительно смелые. – Я вздохнул.

– Одна из них хромает, – сказал Филипп, – та, что с хвостами. Почему?

– Как-нибудь спросишь у нее. Не думаю, что имею право рассказывать кому-то эту историю.

– Куда делся тот скользкий мерзавец, которого я повстречал в Лондоне? – Филипп покачал головой. – Тот парень выложил бы мне все, еще и попытался бы продать Караван Ловцам, да подороже.

– Тот парень мертв, – серьезно напомнил я. – Он лежит в старом склепе на Хайгейтском кладбище, вместе с женщиной, которую убил в приступе безумия.

– Ты винишь себя? – в холодных глазах Филиппа блеснула печаль.

– Каждый день, – признался я. – Смерть Деборы дала мне понять, что я изменился. Показала, кем я стану, если продолжу отвергать свою природу. Если бы я мог повернуть время вспять, не стал бы есть белок, а сразу бы позволил себе приняться за людей. Ведь я могу никого не убивать! – Я стукнул кулаком по подлокотнику. – Но тогда я не знал этого.

– Видишь, мы уже делимся печальными историями. – Филипп усмехнулся. – А ты говоришь, что мы не друзья.

– И буду говорить, – беззлобно фыркнул я.

До самого рассвета мы просидели у постели Охотника, изредка перебрасываясь парой слов. Когда я встал с кресла, меня повело в сторону и я едва не упал, но голем успел подхватить меня под руки. Потеря крови оказалась значительной, и я едва стоял на ногах.

Филипп спустил в подвал диван и предложил мне одеяло, от которого я, смеясь, отказался. Вампиру не нужны удобства, вообще ничего не нужно, я могу спать где угодно и как угодно, лишь бы в комнату не проникал свет.

Закрывая глаза, я вспомнил Теодора и Дебору, а еще – Арчи Аддамса, букиниста, который за всю свою жизнь не продал ни одной книги.

Выбравшись из подвала, я тихо проскользнул наверх и очень удивился, услышав голоса из комнаты Охотника. Один принадлежал Филиппу, а второй – слабый, похожий на шепот, – его хозяину. Приоткрыв дверь, я заглянул внутрь. Филипп обернулся и жестом пригласил меня войти.

Бледный, изможденный болезнью Охотник сидел, опираясь спиной на подушки. Его глаза лихорадочно блестели, но взгляд был осмысленным и острым.

– Вот как, значит. – Мужчина всмотрелся в мое лицо.

– У меня не было выбора, – сказал Филипп. На фоне бесцветного голоса Охотника его бас звучал подобно громовым раскатам.

– Как вам удалось договориться? – спросил Охотник.

– Долгая история, – ответил я.

– Вампир. – Его взгляд стал тяжелым. – Вот уж не думал, – он закашлялся, – что мне доведется быть спасенным одним из вас.

– О спасении говорить рано. Я не знаю, на что способна моя кровь, возможно, это временное облегчение.

– Как бы то ни было, спасибо. – Охотник кивнул с серьезным видом. – Много месяцев я мечтал о том, чтобы проснуться без боли во всем теле.

– Рад быть полезным. – Я почти не солгал. – А теперь, Филипп, я бы хотел вернуться.

– Я отвезу его к Рахиму и вернусь. – Голем поднялся.

– Мы встретимся снова? – спросил Охотник, глядя на меня.

– Не сомневайтесь.

Филипп закрыл за нами дверь и сказал:

– Я не ждал такого быстрого результата.

– А я говорил, что понятия не имею, как это работает, – пожал я плечами. – Когда ты приедешь за мной в следующий раз?

– Когда ему снова станет хуже.

– Жаль, что я не могу оставить ему крови.

– У меня есть друзья в местной больнице, я поговорю с ними, и в следующую нашу встречу мы сможем сделать запас, – заверил меня голем.