Ловец Чудес

Даже в костюме клоуна она умудрялась не терять достоинства – спина прямая, плечи расправлены, взгляд устремлен на скрытые в тени скамейки. В ней не было страха, смущения и робости, каждое движение она отточила на многочасовых репетициях. Используя только трубку, мыльный раствор и кольцо для выдувания пузырей, Эхо создала в воздухе гарцующего коня – и публика наградила ее удивленными вздохами и шепотом. Я знал про щепотку волшебства в ее номере, но зрители пришли, чтобы поверить в сказку, и она дарила им ее.

Прозрачная бабочка взмыла в воздух и пролетела над скамейками. Кто-то попытался ее поймать, но она, будто живая, ловко увернулась и направилась прямо к нам. Я с трепетом протянул руку, и бабочка, коснувшись ее, рассыпалась искрами, а те, подхваченные невесть откуда взявшимся ветром, закружились в причудливом танце и посыпались вниз, прямо на головы открывшим от удивления рты людям.

– Твоя работа? – прошептал я.

– А как же. – Хаджи усмехнулся. – Своим нужно помогать.

Эхо создавала полупрозрачные фигуры животных и людей, а Хаджи оживлял их с помощью своей силы. Зал затих, и никому больше не хотелось смеяться. Волшебство номера захватило людей: они сидели, распахнув глаза, и жадно ловили каждое движение клоунессы.

– Ты поэтому сюда забрался? – понял я. – Чтобы помочь ей?

– Всегда помогаю, – пожал плечами Хаджи. – Можно сказать, у нас совместный номер.

Я наклонился и принялся разглядывать зрителей, испытывая необъяснимую гордость за Эхо и устроенное ей представление. Вдруг мой взгляд остановился на серьезном человеке в заднем ряду. Он не отрываясь смотрел на Эхо. Я уже видел это лицо, вот только где? Неприятные мурашки поползли по коже, я попытался стряхнуть их, но в голове затрубил рог, предупреждающий об опасности. Неужели это и есть вампирское чутье? И тут я вспомнил бар на окраине Белфаста и нескольких людей, которые попытались затеять со мной драку. Нет, не может быть, не мог же этот человек переплыть… Или мог?

Я напряженно всматривался в него и отчаянно пытался вспомнить тот вечер. Как назло, в памяти всплывало только лицо бармена и того парня, с которым я сбежал. Как там его звали?

– Что с тобой? – шепотом спросил Хаджи.

– Ничего, просто показалось, – отмахнулся я.

Конечно, Караван всегда в опасности, но вряд ли моя паранойя и глупые подозрения сослужат нам хорошую службу. Я тряхнул волосами и отвернулся от незнакомца. Что я вообще рассчитывал разглядеть в этой темноте?

Эхо поклонилась и ушла с манежа, гордо вскинув голову. Зал еще долго не мог прийти в себя от восторга, ей аплодировали, некоторые люди повскакивали с мест, но на манеж уже вышел Роман со своими гарцующими пони.

– Иди, скажи ей, что она отлично справилась, – Хаджи пихнул меня локтем.

– Зачем это? – смутился я.

– Сделай ей приятное. И себе.

Кардист хитро прищурился, и его глаза засияли инфернальным светом. Я проглотил невесть откуда взявшийся ком в горле и быстро покинул наше убежище, стараясь скрыть несуществующий румянец на щеках. Подойти к ней и сказать: «Эй, сегодня ты была великолепна» – что может быть проще? И что может быть сложнее? Просто: «Эй, Эхо, твой номер стал еще лучше». Просто. Заговорить. С ней. Я справлюсь, я смогу, я, в конце концов, вампир, переживший смерть и перерождение, убивший человека и похоронивший единственного друга. Тогда почему мне так сложно переставлять ноги?

Вот он, ее синий парик. Еще пара шагов – и она заметит меня, но я все еще могу повернуть назад. Могу прямо сейчас развернуться на каблуках и…

– Эй, Эхо, отличные пузыри, – слова вырвались из меня неукротимым потоком и остались висеть в воздухе уродливой кляксой.

– Эхо?

Я отодвинул сваленный в кучу реквизит дрессировщиков и выругался – парик висел на ручке от метлы. Каков глупец, вы только подумайте!

– Что ты здесь делаешь?

Я едва не подпрыгнул. Эхо обошла меня, сняла парик и подозрительно прищурилась.

– Хотел сказать, – промямлил я, – что у тебя отличные пузыри. То есть твои пузыри…

– Так у меня, – она шагнула ко мне, – отличные пузыри?

– Я говорил о номере! – крикнул я, попятился и налетел на неустойчивую башню из пустых ящиков.

– Да? Потому что я подумала, что в бассейне ты видел слишком много. – Она хищно ухмыльнулась.

– Я видел только Хелая!

– И почему все вечно смотрят только на него? – Она тряхнула волосами. – Значит, тебе стоит сказать Эрис, чтобы она не питала надежд на твой счет. Если уж ты смотрел на Хелая.

И почему она решила стать такой разговорчивой именно сейчас?!

– Смотрел-то я на тебя, – тихо сказал я. – А он мне мешал.

Она сжала губы, встала на цыпочки и заглянула мне в глаза. Какое-то время мы смотрели друг на друга, а потом она заявила:

– Брат запрещает мне играть с едой.

– Он что, всерьез считает меня ужином?

– Он считает, что для ужина ты слишком разговорчив.

– Тогда мне нужно болтать еще больше, чтобы однажды он не вцепился мне в горло.

– Вообще-то, – почти обиженно начала Эхо, – я тоже представляю для тебя опасность.

– Ну, а я представляю опасность для всех. Своеобразный баланс получается, не находишь?