Ловец Чудес

– Тогда поговори с ней и убеди оставить эту глупую затею, – предложила Зоя.

– Бесполезно, в ней не осталось воли к жизни, – отмахнулся Николай.

– Нет ничего хуже вампира, который не получает удовольствия от вечности. Так или иначе, но она завянет как сорванный цветок, – сказал Леонхарт.

– Быть может, сон поможет ей восстановить силы и к нам вернется прежняя Марго, та, по которой все мы скучаем. – Лорд Бэлл посмотрел на меня. – Наши старейшины очень капризны. Марго считает, что этот век не для нее.

– Говорит, что по ночам на улицах стало светло словно днем, – ввернула Шиварра. – Но разве это не замечательно? Раньше мы были вынуждены скитаться во тьме, а теперь мир сам призывает нас! Все больше заведений работает до глубокой ночи, все больше зевак на улицах.

– Ей нравится охотиться в темноте, как дикому зверю, – в голосе Николая сквозила насмешка. – Мне никогда не понять стариков.

– Побольше уважения, юноша. – Лорд Бэлл строго посмотрел на него. – Она одна из тех, благодаря кому ты сейчас сидишь здесь, хотя должен был умереть давным-давно.

– Я ужасно ей благодарен, но, если она решила лечь в могилу и спать до тех пор, пока человечество не вернется к первобытному существованию, я не стану ее останавливать.

– Какие вы сегодня угрюмые. – Зоя капризно надула губы.

– Не обращай на них внимания. – Лорд Бэлл повернулся ко мне. – Они вовсе не так заносчивы, как может показаться.

Я сдержанно улыбнулся ему, прикусив язык. Ужасно хотелось сказать, что натура его детей так и лезет наружу, но это было бы невежливо.

– Что слышно о Пожирателях Времени? – спросил я.

– Ничего. Я не могу вызвать даже тех, кто был мне предан. Думаю, они залегли на дно и решили переждать опасность. Тебе не нравится вино? Миса, принеси Дамьяну кофе. Сегодня вам нужно отправиться на охоту.

Я вскинул голову и уставился на лорда Бэлла.

– Зачем?

– Залог долгой жизни – хорошее питание. У нас есть небольшое правило: питаться хотя бы раз в два дня. Мои дети предпочитают охотиться каждый день, но вас принуждать я не могу. Однако настаиваю на том, чтобы сегодня вы с Теодором поехали в город.

Меньше всего на свете мне хотелось пить кровь, но силы мои действительно начинали иссякать.

– Хорошо, лорд Бэлл, – нехотя согласился я.

– Зови меня Гарри, Дамьян.

– А нас ты заставляешь называть тебя «мой лорд», – хмыкнул Николай.

– Потому что дети должны уважать родителей, – отрезал Гарри. – Я и так слишком много вам позволяю. Можете идти, не смею вас задерживать.

Первым столовую покинул Леонхарт. За ним потянулись Зоя и Шиварра, затем вышли остальные. В комнате задержались только я, Гарри и Теодор. Он тоже хотел уйти, но лорд Бэлл жестом заставил его вернуться на место, после чего обратился ко мне:

– Если тебя что-то беспокоит, Дамьян, я готов выслушать. В конце концов, ты был лишен общества наставника, и я просто не могу не попытаться стать им для тебя.

Я не доверял Бэллу. Что-то заставляло меня вздрагивать каждый раз, когда он делал резкое движение. Но я понимал: Гарри именно тот, кто может ответить на все мои вопросы.

– Мне снятся сны, – начал я.

– Плохие? – уточнил Гарри. – Ты не отдыхаешь во время дневного сна?

– Нет. Из меня будто выпили все соки.

– Думаю, это связано с тем, что ты пережил за последние дни. – Он откинулся на спинку стула. – Пусть внешне мы сильны, но наше сознание похоже на нежную мякоть диковинного фрукта. И мой тебе совет: прими себя тем, кем ты стал. Внутренний конфликт способен свести с ума.

– Мне казалось, что я смирился. – Я покачал головой.

– Смирение и принятие – это разные вещи, Дамьян. Я могу смириться со своими пороками, а могу принять их и наслаждаться ими. Чувствуешь разницу? Ты не думаешь о себе как о хищнике и, похоже, все еще меришь себя человеческими мерками. Quod licet Jovi, non licet bovi[21].

– Хотите сказать, что я имею моральное право убивать людей? – прямо спросил я.

– Имеешь, – не задумываясь ответил Гарри. – Твоя природа отныне и впредь – это природа хищника. Ты не убиваешь всех подряд, берешь только то, что нужно для выживания. А то, что произошло с Ловцами, – это их вина, а не твоя. Вы оказались в опасности, какой был выбор? Либо ты убиваешь их, либо они – тебя. Старый как мир порядок вещей. Задолго до зари человечества, до того, как первая рыба вышла из воды, древние существа уже подчинялись этому порядку. Выживает сильнейший. Они знали, с кем связываются, и знали, чем это может закончиться. Свобода воли, Дамьян. Ты мог стать агнцем и позволить увести себя на закланье, а мог стать волком и защитить себя и своих близких.

– Почему же тогда я все еще чувствую вину?

– Потому что люди обычно друг друга не убивают. Потому что у людей есть Закон и Порядок, жандармы и полицейские, целый социальный институт, не позволяющий им уничтожать друг друга. Пойми, что теперь ты вне Закона и вне Порядка. На тебя ведется настоящая охота, которая может закончиться твоей смертью, а ты имеешь полное право защищаться. Разве ты шел туда с намерением убивать людей?

– Нет. – Я покачал головой.

– Тогда в чем твоя вина?