Ловец теней

— Предполагаю, но не уверен. Мне нужно вернуться к гостям. Так что дальнейшую беседу придется отложить.

Граф подошел к своему столу и, взяв перо, окунул его в чернильницу. Наклонившись, он принялся писать уже знакомым Тьяго почерком. По тексту получалось так, словно де Алуа намеренно вводил аюданта в заблуждение, защищая их деятельность.

Граф посыпал письмо песком.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Сантьяго Пириньо.

— Что ж, Сантьяго, если ты не отказываешься от идеи перестрелять моего сына, тебе стоило бы поторопиться. Но нельзя, чтобы нас видели вместе.

— Благодарю вас, граф, — Тьяго склонил голову. — Надеюсь, у нас еще будет возможность продолжить разговор.

На это де Алуа не ответил, но своим видом дал понять, что ждет, пока парень выйдет к лестнице, чтобы снова запереть кабинет.

Тьяго сбежал вниз и решил покинуть дом через черный ход. Но сначала ему надо было кое-что сделать. Найдя в одной из комнат бумагу и перо, он написал несколько строк. Внизу, уже на кухне, он поймал молодого слугу и попросил отправить записку по обозначенному адресу, за что вручил несколько монет.

Когда Тьяго вернулся на стрельбище, де Алуа уже сидел на своем месте под тентом рядом с другими дворянами. Только теперь с противоположной стороны был разбит еще один тент, где в креслах восседал король со свитой. Парень видел его издалека и не мог толком рассмотреть.

Между тем, второй тур был в самом разгаре. Тьяго подошел к лакею, следившему за регистраций участников, но тот недовольно покачал головой:

— Вы пропустили свою пятёрку, и вас исключили.

— Добавь его обратно, — послышался за спиной самоуверенный голос.

Тьяго почувствовал, как каждая мышца в его теле напрягалась.

Виктор продолжил:

— Пусть никто не скажет, что виконт де Рианье боится соперников.

— Как вам угодно, — лакей кивнул.

Глубоко вдохнув, Тьяго обернулся и встретился с Виктором взглядом. Лицо виконта ничего не выражало. Он его попросту не помнил.

— Смотрите, не пожалейте, — Тьяго коснулся двумя пальцами шляпы и стремительно зашагал вперед.

Внутри все кипело и клокотало. Ему нужно было успокоиться. Подойдя к столу с напитками, он налил в стакан воды и осушил залпом.

Лакей объявил финальную пятерку второго тура, добавив имя Тьяго в самом конце. Передав стакан слуге, парень пошел к линии.

Теперь он был ближе к королевской ложе и, пока все выстраивались, мог себе позволить немного поглазеть.

Королю Эдмунду II было слегка за сорок. У него было круглое открытое лицо с короткой бородкой и тонкой линией усов и черные волнистые волосы, ниспадавшие на вышитый золотом и крашенным мехом кафтан.

Рядом с королем сидела его супруга, с ног до головы утопавшая в воланах и рюшах, оставлявших открытой лишь ее лицо и декольте. Она держала голову ровно, словно боясь уронить мудреную прическу и смотрела перед собой так, будто ее ничего не интересовало, и она ждала, когда же этот утомительный прием закончится.

А по правую руку от королевы сидела маленькая копия короля, только в женском обличии. Принцессе Софии было примерно, как и Тьяго. У нее были волнистые черные волосы, как у отца, и салатовые глаза матери. Она прятала личико за широким веером, иногда выглядывая из-за него, как зверек из укрытия.

Тьяго показалось, что в отличие от королевы, принцессе все было интересно. Но пышное платье с корсетом держало ее на месте, как якорь у корабля. Заметив, что он смотрит в их сторону, София посмотрела на него. Он склонил голову, но через мгновение принцесса уже рассматривала его ближайшего соперника.

Лакей поднял вверх платок, призывая всех подготовиться.

Мишень на этот раз отодвинули дальше. Солнце переместилось ближе к горизонту и ярко светило в левый глаз. Тьяго уже не был так уверен в результате, но затолкав свои сомнения куда подальше, поднял пистолет и взвел курок.

— Внимание. Огонь!

Пуля прошла рядом с центром, но попадание засчитали. В третий тур вышло семеро: троица Николя-Теодоро-Виктор, Тьяго, юный сын де Колле и ещё двое молодых дворян. Их разбили на две группы. Тьяго выпало стрелять рядом с де Морено.

Николя встал в метре от него возле линии и, вскинув пистолет, присматривался к мишени. Ту в это время двигали еще дальше.

Тьяго вспомнилось, с каким восхищением о нем писала Тереза. Да, сын барона был, пожалуй, не дурен собой. Изящный брюнет с тонкими чертами лица и безупречной кожей. Такие нравились женщинам. Только эти самые женщины не знали, что для предмета их обожания в порядке вещей напасть на безоружного прохожего. Пусть и спьяну.

— Мы знакомы? — спросил Николя, повернув к нему голову.

— Нет, — Тьяго отвернулся, поняв, что рассматривал мерзавца слишком долго.

После того, как установили мишени, слуга поднял вверх платок, призывая участников приготовиться. Тьяго поднял пистолет и прицелился.

Далековато. Промахнуться, как нечего делать. От напряжения ладони покрывались испариной.

«Пусть мне повезет», — мысленно попросил Тьяго, сам не зная, кого.

— Внимание. Огонь!

Ветер снес облако дыма в сторону. Лакей пошел проверять мишени, и Тьяго затаил дыхание. Первый выбыл, второй выбыл.