Ловцы душ

Первый молчал и лишь негромко постанывал, потирая больное место. Глаза его были прикрыты, но я знал, что не найду там ни симпатии, ни понимания. Но сейчас я ничего не мог сделать. Их ждало суровое наказание за нарушение приказа, однако наказывать их здесь и сейчас я не мог, поскольку вокруг оставались люди маркграфа. Близнецы были мне нужны. Кому-то следует присматривать за слугами, чтобы им в голову не взбрели дурацкие мысли; и кто-то должен был мчаться в ближайшее отделение Инквизиториума, чтобы привести сюда моих дорогих собратьев. А нас было всего четверо, посему я не мог сделать с этими двумя глупцами то, что хотел. Но не намеревался им прощать нарочитого непослушания. Инквизиторы – люди терпеливые, вот только мы никогда не забываем о нанесенных нам обидах. Раньше или позже я выставлю близнецам счет.

А если говорить о девице, которую так резво объезжал Первый, мне не было ее жаль. Ей уже пятнадцать, и в своей жизни она наверняка обслужит еще не одного мужчину. Никакого вреда ей – ну, кроме порванного платья и синяков на маленькой груди – не причинили. До свадьбы заживет…

– Прочь отсюда, – приказал я девицам. – Возвращайтесь по домам. Возьмите с собой все, что хотели бы: платья, вещи. Ну, ступайте…

Они управились быстро, и даже у той, обиженной Первым, заметно улучшилось настроение, когда она схватила серебряную тарелку. Другие брали кубки и миски, тянули одежду из сундуков. Успели при этом поругаться, а одна даже вцепилась в лицо другой.

– Кошель, – протянул я руку в сторону Первого.

– Чего? Ась?

– Дважды повторять не стану.

Он подал мне кошель. Я отсчитал пять серебряных крон, остальное кинул ему назад. Подошел к изнасилованной девице и протянул ей деньги.

– Бери, – приказал. – Заработала.

Она взглянула на меня, не слишком понимая, что происходит, но схватила монеты у меня с руки.

– Я даже не кончил, – проворчал Первый тоном наполовину сердитым, наполовину жалобным.

– Нужно было поторапливаться, – пожал я плечами.

Наконец выгнал всех их из комнаты (лишенной теперь всего сколько-нибудь ценного, что было легко вынести), и мы смогли заняться более важными делами.

* * *

Мы уезжали из замка Ройтенбаха, оставляя в нем инквизиторов из местного отделения. Они должны были заняться формальностями – перевозкой преступников на место, которое будет им определено. Учитывая силу волшебницы (если она говорила правду), наверняка это будет не Хез-хезрон, но монастырь Амшилас, где святолюбивые монахи специализировались на допросах особо опасных чародеев и на сборе данных о темных искусствах.

Я оглянулся в седле на оставшееся позади огромное строение – и на его окрестности. Знал: Инквизиториум будет горд, что я раскрыл демонический секрет и обнажил плетшийся здесь заговор. Но я знал и то, что наши казначеи обрадуются, увидев, сколь обширное поместье станет, согласно закону, собственностью Официума. В конце концов, чтобы нести славу Господа, денег много не бывает!

Подумал я и о том, правдивы ли слова Анны о Демоне Злой Судьбы. Действительно ли такое существо явится, чтобы отомстить императору?

Что ж, даже если это случится, ваш нижайший слуга не будет иметь с этим ничего общего, поскольку я всегда полагал, что для здоровья лучше держаться подальше от сильных мира сего, и всегда верил, что от двора нашего Светлейшего Государя меня будут отделять сотни миль.

Вожди слепых

Оставь их, они – слепые вожди слепых; а если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму.

Евангелие от Матфея 15:14

– Он в хорошем настроении, – подмигнул служащий и поднял вверх большой палец.

Уж не знаю почему, но канцеляристы Его Преосвященства меня любили. В личном его секретариате сейчас работало двое. Старые, сухопарые священники с красными от непрестанного чтения глазами. Они казались братьями – да вроде и были братьями, как кто-то когда-то мне говорил. Я отвечал на их добрые чувства взаимностью – это были тихие и скромные люди, столь отличные от утонченной, пахнущей маслами и парфюмами дворни епископа. Герсард мог бы спускать деньги с куда большей пользою, а не на стада лентяев, бесцельно слонявшихся по дворцу и окрестным садам. Что ж, у Его Преосвященства были невероятно высокие доходы, и он не видел ничего плохого в том, чтобы расходовать свои деньги. Жаль только, что он редко пускал их на вспомоществование вашему нижайшему слуге. Которому, кстати сказать, такая щедрость весьма пригодилась бы. И быть может, нынешний мой вызов означал перемену к лучшему. А может, и нет. С Герсардом никогда и ничего не знаешь заранее, а настроение его менялось стремительней, чем погода по весне.