Ловушка

Ни её крики никто не откликается. Не издаёт звуков даже тот, кто её сюда притащил. Но Элис чувствует, как лица касается что-то металлическое — холодное, острое и такое же мокрое, как и всё вокруг. Кто-то скользит куском металла по её подбородку, поднимается вверх по щеке и останавливается у правого глаза.

Она дрожит всем телом. Если это чья-то неудачная шутка, то она сильно затянулась — и ей уже совсем не смешно. Это кто-то из прислуги — хотят сыграть на семейной вражде и поживиться наследством? Или всё подстроила негодяйка Лили? Сейчас бы усмехнуться, да ситуация не располагает.

Элис с ног до головы окатывает водой, она едва не задыхается. Её накрывает волной, а значит они скорее всего у самого берега. Она кашляет и давится, едва сама не натыкается на застывшую у лица железку.

Почему ничего не видно? Почему вокруг лишь отвратительная темнота? Затылок отзывается резкой, противной болью.

— Кем бы ты ни был, тебе это с рук не сойдёт, — с вызовом произносит Элис, сплевывая воду. — Прятаться на этом острове некуда, так что я лично прослежу за тем, чтобы полиция, добравшись сюда, наказала тебя за твои шуточки.

Ей кажется, что с ней должны заговорить, — поддаться на провокацию — но ответом становятся лишь шум дождя и моря, раскаты грома и едва различимые среди них шорохи. Будто что-то тащат по мокрому песку.

Кусок металла — острый — вонзается в глаз, и пронзительный вопль Элис эхом разносится по всей округе. Она извивается, кричит. Всё будто бы утопает в ослепительной светлой вспышке, хотя она до сих пор не в состоянии разглядеть ровным счётом ничего.

Горячая кровь стекает вниз по лицу, и на этот раз дождь уже не может её смыть.

Элис мечется по земле, несколько раз натыкается на мелкие камни и завывает ещё громче, срывая голос. В голове не остаётся ни единой мысли — боль вытесняет их все.

Кто-то — или что-то — рывком переворачивает её на спину. Она чувствует, как оно приближается, прижимает её к земле чем-то тяжелым и мокрым. Её накрывает новой волной жуткой боли. Оно касается поврежденного глаза чем-то острым, надавливает на тонкую кожу век и заставляет кричать всё громче и громче.

Оно — и Элис уже наплевать, кто это — медленно, будто наслаждаясь своей жестокостью, пытается вырезать ей глаз. Хочется бросаться из стороны в сторону, вертеть головой, только бы не позволить навредить себе ещё больше, но оно держит её всё крепче. Сдавливает чем-то шею, не позволяет пошевелиться.

К горлу подступает ком, и Элис чувствует, что её сейчас вырвет. От страха, от боли, от поселившегося в душе леденящего ужаса. Тяжесть на шее становится ощутимее, рвота подбирается ближе к самой глотке и не находит выхода.

Вместо криков с губ Элис срываются едва слышные хрипы. Глазница и вся правая половина головы разрываются от боли, ногтями она впивается в собственные ладони и расцарапывает до крови. Ей становится тесно в своём же теле, становится тесно на этом жутком острове и во всём мире разом.

Ей хочется выжить. Спастись и увезти отсюда семью — схватить в охапку Кроуфорда и Джареда и никогда больше не возвращаться на Хемлок Айленд. Пусть с ним разбираются другие, пусть живут здесь хоть всю жизнь, но им здесь делать нечего. Лучше остаться в живых, чем умереть ради этого богами забытого места.

Но Элис понимает — этому не бывать. Осознание того, что она умирает подбирается к ней так легко, словно она знала об этом всю жизнь. Знала, что погибнет на Хемлок Айленд, задыхаясь от своих же криков, захлебываясь солёной морской водой и рвотой. Слыша, как совсем рядом, справа от неё что-то хлюпает и причмокивает — так громко, так ярко.

Перед смертью она отчетливо представляет, как нечто пожирает её глаз.

***

— Элис! — кричит Кроуфорд. Рядом с ним шагают сторож Саммерс с фонариком в руках, Джаред и Стефан. — Где ты?

На остров уже несколько часов как опустилась ночь, вокруг до сих пор бушует гроза и льющий стеной дождь сносит порывами ветра прямо в их сторону, но они всё равно идут в сторону пирса.

— Может, она всё-таки где-то в поместье? — спрашивает Стефан, пытаясь перекричать ливень, и ежится.

— Нет её там, мы же всё осмотрели. Да и не в её характере играть в прятки. Мы давно уже не подростки.

— Мало ли, заснула или захотела побыть одна.

На поиски Элис Стоун они вышли почти всей семьей — в поместье остались только Эшли, Джессика и миссис Стэнли. На тот случай, если та вернётся раньше или окажется где-то в доме.

Лили плетётся в самом хвосте поисковой группы. Не прячется под зонтом и не прикрывает лица от порывов ветра, но от бьющей прямо в лицо воды щурится и морщится точно так же, как все остальные. Руки ноют.

— Смотри, пап, что это там? Справа от пирса, — говорит Джаред и указывает на темное пятно неподалеку от воды. Там, где заросли болиголова плавно переходят в песчаный берег.

— Элис! — на всякий случай зовёт Кроуфорд.