Ловушка диагноза. О психотерапевтах, которые изобретают все больше болезней и все меньше помогают людям

Человеку нужно придерживаться единства, хотя он являет собой многообразие. Нужно придерживаться твердого «Я» и описывать себя как предсказуемый субъект, хотя и не быть таковым наверняка. У психики много образов, множественная личность – это нормально. Как только меняются внутренние или внешние обстоятельства – собственные чувства/потребности, реакции других людей или социальные процессы, – запускаются психические субсистемы, не подходящие к идентичностям, с которыми идентифицирован человек. «Я» и «Не-Я» вступают в конфликт друг с другом, проблема налицо, психика считается нарушенной, так как теперь она функционирует неидеально. По достижении проблемой определенного уровня интенсивности уже нельзя не замечать непорядок. И это, разумеется, не происшествия и события, происходящие с человеком. То, что не в порядке, – реакция на них, идентичность, за которую держатся, она в изменившихся условиях не дает осмысленной трактовки и пригодных поведенческих указаний.

Единственный шанс для случая, когда нарушение не исчезает само по себе, состоит в том, чтобы оставить прежнюю идентичность и принять другую.

Плюсом в таком развитии является то, что не надо задумываться над новой идентичностью. Она уже здесь, иначе не было бы проблемы с ней. Она – в самом расстройстве. Конечно, решение проблемы – всегда в самой проблеме! Это поразительное явление приводит к важнейшему методу преодоления проблем, который, по моему мнению, довольно редко используется традиционными консультантами и психотерапевтами.

Недостаток или смысл?

Есть большая разница – ориентироваться на недостатки или видеть смысл в психических проблемах. Прежде чем изложить, как в проблемах скрываются решения, я хотел бы показать эту разницу на небольшом примере.

Речь идет о женщине, которая долгие годы страдала от алкогольной зависимости. Женщина пила так много, что однажды ее доставили в больницу из-за угрожающего состояния поджелудочной железы. Это стало поворотным моментом, после которого она отправилась в психотерапевтическую клинику. Там ей объяснили, что она алкоголичка и на всю жизнь останется таковой. Затем началось ее «лечение». Ее вынудили дать обещание не пить, участвовать в определенных программах и принимать выписанные ей лекарства. Когда случился рецидив, ей велели покинуть клинику. Следующие два года весь этот процесс многократно повторялся, менялись клиники, лечение оставалось прежним – дефицит-ориентированным, – продолжительный успех отсутствовал.

Потом женщина узнала об амбулатории в университетской клинике Гамбурга и отправилась туда. Там ее посчитали не больной, а человеком, пытающимся с помощью алкоголя решить эмоциональную проблему. Ей разъяснили суть лечения, дали номер горячей линии на случай, если она захочет взять бутылку и ей потребуется связь с терапевтом. Также ее заверили, что и при рецидивах она останется в программе. Через несколько месяцев она покончила с алкоголем и не пьет уже два года. В разговоре со мной она сообщила, что важнейшей помощью для нее было то, что «ее не считали больной, смотрели не свысока, а как на равноправного партнера, как на человека, который сам принимает решения и сам отвечает за себя».

Этот случай демонстрирует разницу между лечением и сопровождением, ориентированным на решение проблемы. При лечении врач/психотерапевт знает, чем страдает пациент и что сделать для его выздоровления. При лечении, ориентированном на решение проблемы, терапевт исходит из того, что алкоголизм имеет определенный смысл. Он задается вопросом: «Какую проблему решает человек с помощью алкоголя?» Речь идет об эмоциональной проблеме, алкоголь позволяет справиться с тягостными чувствами и вызывает позитивные ощущения. С этой точки зрения алкоголизм является своего рода «самолечением», которое, разумеется, не остается без негативных последствий, вызывая другие проблемы. Целью равноправного сопровождения является выяснить, каких чувств человек избегает и какие приобретает благодаря алкоголю, чтобы затем поискать возможности получения положительных эмоций другим способом. В нашем случае это удалось, но может случиться и так, что кто-то решит и дальше продолжать самолечение. Это не может быть решением терапевта.

Женщине помогли, потому что сопровождали ее, а не лечили. Посмотрим сейчас на директивную терапию. До сих пор она запрещала психотерапевтам лечение пациентов, не отказавшихся от алкоголя. Теперь она пытается ослабить данный запрет, но делает это свойственным ей бюрократическим, затратным и контрпродуктивным способом.