Ловушка для матери

Всякий раз, когда после ужина ожидаются гости, Вулф выходя, из-за стола, не возвращается в кабинет, а идет на кухню, где стоит стул без подлокотников, который с легким скрипом принимает на себя его тушу в одну седьмую тонны весом. Только один раз Вулфу удалось взять верх по вопросу меблировки дома, купив королевских размеров кресло для кухни, но Фриц наложил на него вето. Оно было доставлено, и Вулф просидел в нем в течение получаса, обсуждая с Фрицем суп из репы, но когда в шесть часов он спустился из оранжереи, кресла уже не было. Если они с Фрицем когда-нибудь и упоминали о нем, то только в тайниках души.

Поскольку ни один из наших клиентов не мог оказаться разыскиваемой матерью, и не было причин предполагать, что один из них — убийца, то я, выходя на звонок и встречая их, оценил их только в силу привычки. Уиллис Краг, литературный деятель, прибывший первым намного раньше назначенного времени, оказался высоким худощавым парнем с продолговатой головой и плоскими ушами. Он направился было к красному кожаному креслу, но я опередил его, поскольку решил, что в нем должен сидеть Бингхэм — самый старый и близкий друг Вэлдона. Он пришел следующим, ровно в девять часов. Лео Бингхэм — режиссер телевидения, высокий, полный, весьма приятной наружности, с широкой улыбкой, которая появлялась и исчезала подобно неоновой рекламе. Следующий гость — Юлиан Хафт, издатель, выше бедер напоминал бочонок, а ниже — пару зубочисток. Макушка у него облысела, глаза прикрывали темные очки. Мануэль Уитон — редактор «Дистофа», прибыл последним. Взглянув на него, я удивился, Что он вообще пришел. У него были печальные глаза и морщинистое лицо. Поднявшись к двери, он дышал часто и тяжело. Я пожалел, что не оставил для него красное кожаное кресло. Когда его усадили в одно из желтых кресел, я по домашнему телефону набрал номер кухни.

Вошел Вулф. Трое из гостей поднялись. Мануэль Уитон не встал. Вулф, никому не пожав руки, попросил всех сесть, подошел к столу и, стоя, кивал каждому, когда я называл его имя. Потом сел, окинул аудиторию взглядом и заговорил:

— Я не благодарю вас, джентльмены, за то, что вы пришли, поскольку вы делаете одолжение не мне, а миссис Вэлдон. Но я это ценю. Вы деловые люди и позади напряженный рабочий день. Не желаете ли выпить? Я не выставил бутылки, поскольку это ограничивает выбор, но мы постараемся удовлетворить ваши пожелания. Что вам угодно?

Уиллис Краг покачал головой. Юлиан Хафт, поблагодарив, отказался. Лео Бингхэм сказал: «Бренди». Мануэль Уитон попросил стакан воды безо льда. Я сказал: «Скотч и воду». Вулф нажал на кнопку, появился Фриц и ему был дан заказ, включая и пиво для Вулфа.

Бингхэм лучезарно улыбнулся.

— Я рад возможности вас увидеть, — его баритон прекрасно сочетался с улыбкой. — Я часто думал о ваших огромных возможностях для телевидения, а сейчас, когда увидел вас и услышал ваш голос... Мой Бог, это было бы изумительно; надеюсь мы вернемся к этому разговору.

Мануэль Уитон покачал головой — медленно повел ею сначала налево, потом направо.

— Мистер Вулф может не понять тебя, Лео. «Огромные возможности», «изумительно»! — Его ворчание прекрасно подходило ко всему его облику. — Он может подумать, что тебе его рекомендовали.

— Вы, двое, не начинайте хоть сейчас, — сказал Уиллис Краг. — Мы собрались вовсе не для того, чтобы заниматься здесь трепотней.

— Мы несовместимы, — сказал Бингхэм. — Все журналисты ненавидят телевидение, потому что оно отбирает у них хлеб. Через какие-то десять лет не будет никаких журналов, кроме одного: «Спутник телезрителя». Но вообще-то я люблю тебя, Мэни. Слава Богу, ты не останешься без пособия.

Юлиан Хафт обратился к Вулфу:

— К этому идет, мистер Вулф. Массовая культура. — Его тонкий тенор подходил бы к нему, если бы туловище у него было такое же вытянутое, как ноги: — Насколько я понимаю, вы большой любитель чтения. Книги, слава богу, в рекламе не нуждаются. А вы никогда не пробовали написать книгу? Вы должны попытаться. Она может не стать чем-то выдающимся, но без сомнения будет читабельной, и я с удовольствием её опубликую. Если мистер Бингхэм отважился просить вас о творческом сотрудничестве, то и я не хочу отставать.

Вулф хмыкнул.

— Невозможно, мистер Хафт. Частному детективу очень трудно сохранить свой ореол, тем более в сотнях тысяч слов книги. Это невозможно для меня, как и для многих других. Ничто не портит человека так, как написание книг, возникает бесчисленное множество соблазнов. Я бы не решился...

Вошел Фриц с подносом. Вначале он подал пиво Вулфу, потом бренди — Бингхэму, затем воду — Уитону и, наконец, скотч и воду — мне. Уитон вытащил из кармана коробочку для пилюль, извлек одну, кинул в рот и запил водой. Бингхэм сделал глоток бренди, удивленно поднял глаза, еще раз глотнул, подержал бренди во рту, обвел нас изумленным взглядом, встал и подошел к столу Вулфа взглянуть на наклейку на бутылке.