Ловушка для потерянной души

— И правда, — смотрит мне в глаза, замечает необычные для этих мест светлые волосы. — Война с Харисом назревает. По законам империи каждый свободный должен встать на защиту границы. И ты тоже. Понял теперь?

— А как же воины? — не понимаю, какой толк от простого человека там, где все решает сила и навыки. — Они должны защищать народ.

— Воины? — усмехается. — Я видела войну. Давно это было. Братьев похоронила тогда. Воинов мало. Все они — часть богатства аристократов. Никто не отправит свое имущество умирать за простых людей. Глупый ты совсем, жизни не знаешь, — качает головой, — Воины ценные, они будут защищать крепости, да города. Кроме того все они принадлежат чиновникам, да наместникам, кто же их на границу отпустит так просто. Мало их, набирают солдат из народа, а воинов командирами делают. Всегда так. Сгонят молодых ребят, дадут мечи и довольны. Мы должны защищать свою страну, так по законам прописано. А потом семьи будут в долги залезать, чтобы прокормиться, а если вовремя не выплатить, то и в ранговые земли перегонят. Это опять же выгодно богатым. Иногда думаю, что свободным человеком быть хуже всего. Мы никому не нужны. Рабов хотя бы ценят, как вещи, а мы — мусор. — Вздыхает, глядя в небольшое окно, вспоминает о чем-то своем.

— Это не моя война, — мотаю головой. Неправильный мир, где простые люди встают на защиту воинов. Странные законы, где цена человеческой жизни меньше монеты.

— Чужой войны не бывает, — сажает Линсан осторожно, вливает темный раствор лекарств в приоткрытые губы. — Она приходит за всеми, и в первую очередь за теми, кто считает ее чужой. Только тогда уже помощи ждать неоткуда.

Молча смотрю на свое отражение. Я больше не Тьяра и не Никто. Нечто среднее. Даже лицо не такое, как прежде, все еще прячет под серой кожей черты красивой девушки с небесными глазами.

Травница сказала, что вербовщики придут в каждый дом. Если найдут Линсан? Этот город держит меня, не хочет отпускать. Начать с начала так сложно. Можно изменить свое лицо, но сама жизнь не изменится. Будет давить теми же мыслями и проблемами. Человек может измениться, но от этого не меняется мир вокруг.

Я уйду. Так далеко, что не буду чувствовать невидимых цепей столицы, которые тянут в самое сердце города. Начну сначала. Без воспоминаний. Не буду думать о Арри, о том, как хотелось понять, почему меня выбросили, променяли на что-то, что дороже моей жизни. Забуду Тьяру, миссара и Салиха. Оставлю Линсан, у которой есть своя жизнь, где нет места мне.

Теперь звук далеких труб стал казаться не тревожным, а печальным. Хорх говорил, что судьба находит нас сама, дает подсказки, а если не заметишь, то ставит подножки, раздает подзатыльники. А иногда убивает. Это, моя подсказка?

Салих. Торговец мыслями.

Свободный человек, не имеющий ранга.

Так странно бывает, думаешь о чем-то, рассуждаешь, жалеешь. А тут судьба поворачивается так, что ты уже вроде и не в проигрыше. И везде можно найти свои плюсы. Я в последнее время сетую на старость, на время, что прошло мимо. А вот просыпаешься под протяжный гул труб и понимаешь, что старым быть не так плохо. Такие никому не нужны и на войне в том числе. Для молодых свободных война — горе. Для меня — возможность. Разбогатеть еще больше и выйти на заслуженный отдых с карманами полными золота. То, к чему вели все письма, наконец, началось. Осмелится ли Харис на полномасштабные действия или пощиплет пару деревень, да подвинет зыбкую линию границы. Мне без разницы. Империя не моя. Мой дом — это весь мир.

— На границу поедем? — шмыгнул носом маг.

— А то, — усмехаюсь, поглаживая отросшие усы. Готовился стать чиновником, а тут такое началось. Не видать мне ранга. Не на моей стороне удача. Но судьба дала другой шанс. Золото тоже неплохая прибавка к старости.

— Про девку больше не слышно? — сощурился на солнце Ракс. Его мысли все еще заняты безликими. Сидит ночами над своими бумажками, чешет лысеющий затылок.

— Нет, пропала, как не было. Миссар искал ее, приходил, угрожал как всегда. Сорвался план. — Качаю головой, вздыхаю, тоже глядя на небо. А такой план был. Кругом себе дорожку протоптал и везде обломали. Тьяра исчезла, а миссара отправляют за это на границу. Гнев его брата страшен. Чудом жив остался. Да и неизвестно, надолго ли. Война, хоть большая, хоть маленькая — уносит жизни. Ей без разницы, напишут про нее или нет. Она везде об руку со смертью.

— Салих, вот ты скажи, как думаешь, — скосил на меня глаза Ракс. — Это Тьяра была или безликий?

— Ты ж сам сказал, что нет, — отмахиваюсь от мыслей о том, что возможно был на волосок от смерти. Не может быть такого. Сказки, пусть злые или добрые, а все равно правду с собой несут. — Не мог то быть безликий, на человека похожий.

— А я вот не уверен, Салих. — потирает подбородок, смотрит равнодушно на толпу. Много их собралось, жертв маленькой войны, о которой никто не вспомнит. Вся площадь, как море шевелиться от голов. — Странная она была, да и ребята потом сказали кое-что.