Ловушка для Золушки

Три дня они друг с другом не разговаривали. Франсуа появился уже на следующий день. Он критически осмотрел распухшее лицо До, бросил: «Ну что же, душечка, сегодня у тебя мордашка даже страшнее обычного», и увел Мики праздновать. На следующий вечер До привычно вооружилась щеткой для волос и безмолвно вернулась к своим обязанностям. Еще через день, поскольку молчание становилось зловещим, До первая положила голову на колени Мики и попросила прощения. Они заключили мир, поцеловавшись мокрыми от слез губами, а Мики достала из шкафов кучу унизительных и жалких подарков. Все три дня она бегала по магазинам, пытаясь успокоиться.

По воле злого случая на той же неделе До столкнулась с Габриелем, которого не видела уже месяц. Она выходила из парикмахерской. На лице еще хранились следы нервного срыва Мики.

Габриель затащил ее в свой «ренодофин» и сделал вид, будто худо-бедно смирился с разрывом. Он просто беспокоится о ней, только и всего. Еще больше его беспокоил ее странный вид. Что с ней случилось? До сочла, что врать не имеет смысла.

– Она избила тебя? И ты это терпишь?

– Не могу объяснить. Мне хорошо с ней. Она нужна мне, как воздух, которым я дышу. Тебе не понять. Мужчины способны понять только мужчин.

Габриель неуверенно кивнул, но в глубине души, видимо, догадался, что к чему. До попыталась внушить ему, что втюрилась в свою длинноволосую кузину. Но он слишком хорошо знал До. Она не способна ни в кого влюбиться. Раз она сносит побои истеричной девчонки, значит, вбила себе в голову некую идиотскую и вполне конкретную мысль, что гораздо опаснее чистых эмоций.

– На что ты живешь с тех пор, как ушла из банка?

– Она меня полностью обеспечивает.

– И что дальше?

– Понятия не имею. Знаешь, она вовсе не такая уж плохая. И очень меня любит. Встаю, когда хочу, у меня красивые платья, хожу с ней повсюду. Тебе не понять.

Она ушла, спрашивая себя, удалось ли ей его обмануть. Но ведь он тоже ее любил. Ее все любили. Никто не мог прочесть в ее глазах, что с того вечера, когда ее избили, в ней словно что-то умерло, и что нужна ей вовсе не эта испорченная девчонка, а та жизнь, о которой До столько мечтала в полусне и которой эта девчонка толком не умела наслаждаться. На ее месте должна быть До. Она гораздо лучше сумеет воспользоваться роскошью, легкими деньгами, раболепством и трусостью окружения. Однажды Мики заплатит ей за побои, ведь она обещала платить за все. Но не это самое важное. Она должна заплатить за иллюзии мелкой банковской служащей, которая ни на кого не рассчитывала, ни от кого не требовала любви, не считала, что в мире станет светлее, если ее приласкают.

Уже несколько дней, как у До возникло предчувствие, что она убьет Ми. Когда она шла по улице, распрощавшись с Габриелем, она просто сказала себе, что у нее появился еще один повод. Она не только уничтожит бесполезное равнодушное насекомое, но покончит с собственными унижением и злостью. Она поискала в сумке солнечные очки. Во-первых, потому что такие мысли легко прочесть в глазах. Во-вторых, потому что под глазом у нее был синяк.

В мае Мики совсем слетела с катушек. Наслушавшись глупостей, которые ей нашептывал Франсуа Русен, она решила переехать в особняк крестной Мидоля на улице де Курсель. Старуха Рафферми там никогда не жила. Мики сломя голову ринулась переделывать дом по своему вкусу. Поскольку упрямства ей было не занимать, а деньги она могла занять лишь у тетки, отношения между Парижем и Флоренцией обострились уже через двое суток.

Мики раздобыла нужную сумму, получила право распоряжаться ею, наняла маляров и купила мебель, но ей навязали управляющего делами, некоего Франсуа Шанса, а также начали трубить сбор, призывая на службу злейшего из драконов, личность легендарную и неуемную, поскольку в ее послужной список входила порка Мишель Изоля.

Дракониху звали Жанна Мюрно. Мики упоминала ее редко, но с таким отвращением, что легко было вообразить, как она ее боится. Спустить с Мики штаны и отшлепать ее по заднице, хотя ей было уже четырнадцать, – одно это тянуло на подвиг. Но сказать «нет», когда Мики в свои двадцать говорит «да», и заставить ее прислушаться к голосу разума было уже сродни легенде и казалось немыслимым.

Однако реальность оказалась несколько другой. До поняла это, как только увидела дракониху воочию. Она оказалась высокой сдержанной молодой женщиной с золотистыми волосами. И Мики вовсе не боялась и не ненавидела ее, все обстояло гораздо хуже. Она буквально не могла вытерпеть ее присутствие рядом с собой. Она так откровенно ее обожала, так явственно выдавала свое волнение, что у До стыла кровь. Похоже, не только банковские служащие могут плакать в подушку. Было очевидно, что Мики давно выдумала себе такую Мюрно, какой в природе не существовало, и когда Жанна появлялась, она страдала по любому поводу, просто сходила с ума. До знала о драконихе только понаслышке, и поэтому была поражена тем, какую огромную роль та на самом деле играла в жизни Мики.