Ловушка госпожи Линь

Владелец Сун улыбнулся.

– Хорошо, я все сделаю.

Хотя он отвечал с прежней добротой, старая госпожа Фан уловила в его словах равнодушие. Либо же она сомневалась, потому что уже какое-то время относилась к нему с презрением.

Старая госпожа опустила голову, чтобы скрыть свою холодную усмешку.

– Молодой господин точно обрадуется, – внезапно сказала наложница Юань. – Но молодая госпожа…

Все в комнате резко замолчали.

После измены Чэнъюя Цзюнь Чжэньчжэнь устроила огромный скандал и чуть не убила его. Все присутствующие там видели это собственными глазами.

Учитывая ее характер, никто не знал, как поведет себя Чжэньчжэнь, когда узнает, что Лин Чжи беременна.

– Я не верю, что она посмеет избавиться от этого дитя, – холодно заключила госпожа Фан.

– Может и нет, но и Лин Чжи вряд ли выдержит столько стресса, – ответила старая госпожа. – Чэнъюю тоже придется непросто.

На долю секунды она задумалась.

– Вышлем ее отсюда.

Вышлем?

В помещении снова наступила тишина.

– Лин Чжи нельзя покидать дом, сейчас ей нужна тщательная забота, – добавила старая госпожа Фан.

Разумеется, это так.

– Да, но согласится ли Чжэньчжэнь? – спросила госпожа Фан.

– Она должна согласиться, пусть только попробует отказаться. – Старая госпожа Фан хлопнула по столу. – Никто не посмеет угрожать моему правнуку!

Подобное поведение старой госпожи присутствующим в комнате не казалось чем-то новым. Когда господин скончался, его жена, госпожа Фан, была еще беременна и никто не знал, какого пола родится ребенок. Родственники тут же примчались к дому семьи Фан, чтобы разорвать все семейное имущество и ухватить лакомый кусочек. В этот момент старая госпожа Фан насмерть встала перед вратами поместья и без малейшего снисхождения наслала стражу на родных отца и мать.

– Кто бы ни попытался нанести нам удар, даже не думайте покушаться на имущество нашей семьи! – выкрикнула она тогда.

Никто не посмел отнять у нее ни таэля.

Теперь, когда в семье Фан снова наступили тяжелые времена и Лин Чжи вынашивала ребенка, ставшего последней надеждой этого семейства, старая госпожа Фан, естественно, собиралась принять те же меры, что и несколько лет назад.

После обещания старой госпожи все в комнате вздохнули с облегчением.

Как-никак, Цзюнь Чжэньчжэнь ведь тоже ее внучка.

– Второй дядюшка, по-вашему, это нормально? – спросила госпожа Фан.

Владелец Сун, казалось, витал где-то в облаках. Услышав ее вопрос, он тут же пришел в себя и развернулся.

– Абсолютно, – ответил он. – Вам следует хорошенько позаботиться об этой служанке.

Ни слова не сказал о Фан Чэнъюе.

Для него Фан Чэнъюй – это всего лишь человек, который обречен на смерть, поэтому его судьба уже не так важна, как судьба еще не родившегося ребенка.

Старая госпожа Фан опустила взгляд.

Все его мысли вполне очевидны и безжалостны, как раньше она этого не замечала?

И правда, совершенно не разбиралась в людях и была слепа. Настоящий самообман. Что бы люди ни делали и ни говорили, я считала, все ради моего же блага.

И смешно, и грустно.

– Да, Юньпин, не переживай, я обязательно позабочусь и об этой служанке, и о ее малыше. – Старая госпожа подняла взгляд. Казалось, в ее глазах снова заискрился огонь. – Не позволю, чтобы с ним что-нибудь случилось.

Хотя никакого торжества и не было, новость о том, что Лин Чжи переспала с молодым господином и забеременела от него, тут же разлетелась по всему дому.

В семье Фан начался полный бардак.

– Вот уж не думала, что молодая госпожа будет так долго готовиться, а все плоды достанутся этой служанке.

– Небеса не слепы. Значит, оно и к лучшему, что ребенка родит она.

– Ты какую-то ерунду говоришь. Молодая госпожа – главная жена, даже после рождения ребенка матушкой станут называть именно ее. Что же касается Лин Чжи, то она типичное олицетворение ситуации, когда ребенка оставляют, а от матери избавляются.

Все эти слухи распространялись в личных разговорах, но на сей раз стража никого не отлавливала. Очевидно, разговоры о правнуке, возбуждающем средстве, измене со служанкой, насилии молодой госпожи по отношению к молодому господину и о его скорой кончине больше не считались запрещенными. Старой госпоже и ее невестке стало все равно.

Взволнованная Фан Цзиньсю отбросила от себя все расчетные книги и счетные палочки.

– Зайдите сюда, – выкрикнула она.

В комнату прибежала служанка.

– Отныне я запрещаю поднимать эту тему в моем дворе, – сердито распорядилась Фан Цзиньсю. – Ни о каком ребенке, молодом господине, молодой госпоже…

Служанка поспешно кивнула, как вдруг в комнату влетела другая прислуга.

– Третья юная госпожа, третья юная госпожа! – Служанка казалась встревоженной. – Молодая госпожа, она…

Первая служанка тут же шикнула на нее.