Ложь (ЛП)

- Вероятно, в каюте… Ты ограничил багаж и оставил всего два чемодана, не думаю, что это

должно тебя волновать…

- Я – тоже, поэтому должен просить тебя, чтобы ты меня простила… Невозможно разъезжать по

сельве с сорока баулами, словно мы – театральная труппа, или конный цирк.

- Я и не спорила ни о чем. Полагаю, что последние тюки не слишком задержатся, особенно те, где самое необходимое из того, что мы оставили в Сан Карлосе…

- Я считаю, что у тебя уже есть самое необходимое – пара “вечерних” платьев, коробки перча-

ток, шелковые чулочки, кружевные платочки…

- Ну, хорошо… Я понятия не имею, как будет в Порто Нуэво, но, если значимость жителей все

уменьшается по мере того, как мы удаляемся от Рио-де-Жанейро, я могу предположить, что “вечер-

ние” платья мне не понадобятся.

- Единственная белая женщина в Порто Нуэво – это жена обычного пьяницы, который бьет и

обижает ее почти каждый день. В то же самое время этот пьяница – единственный медик на несколько

сотен миль вокруг…

- Какое весьма неприятное общество!.. Полагаю, ты шутишь…

- Думай, как хочешь…

- Это – небольшая месть за намеки Джонни, за ночь ревности в день нашего обручения… Я от-

лично это поняла, но ты также должен помнить, что я не приняла участие в этих намеках…

- Ну, разумеется, нет! Я помню, что ты произнесла тост за Матто Гроссо, за сельву… за зеленый

ад…

- И за твою любовь, Деметрио…

Вероника взяла его руку, и Деметрио де Сан Тельмо вздрагивает, словно нежное прикоснове-

ние обжигает его. Сияющий день подходит к концу, и вечер торжественно и важно опускается на бес-

крайние просторы. Последние лучи солнца золотят эти леса,таящие опасность, похожие на гигант-

скую темную, мрачную стену, в которой замурована сверкающая лента реки. Немногочисленные пас-

сажиры держатся в стороне от Деметрио и Вероники, слегка напуганные превосходством, которое чи-

тается в их внешности и манерах. Они остались будто совсем одни перед лицом дикой природы…

- Деметрио… Каким странным ты стал!..

- Почему странным?..

- Мы вместе три дня, и никогда я не чувствовала тебя таким далеким… Мы – как два беглеца

мчимся без оглядки…

- Вероника… ради Бога.

- Я поняла, поняла… Мы едем с небывалой скоростью, не отдыхая ни минуты ни днем, ни но

чью… Быть может, у тебя не было времени подумать, что за эти три дня ты даже ни разу не поцеловал

меня?..

- Вероника!

Руки Деметрио судорожно вцепились в перила. Рука Вероники снова соскальзывает на руку

Деметрио. Она прикасается к нему с шелковистой теплотой цветка туберозы. Ее аромат, этот теплый

весенний аромат, он настигает Деметрио, смешиваясь с влажным и диким запахом леса и реки. В су-

мерках едва слышны предвечернее печальное пение птиц и слабый шум воды.

В нескольких шагах от них – дверь каюты. Надвигается ночь, гася облака, разжигая зарю и за-

жигая звезды на бледном небе…

- Вероника…

- Деметрио мой… Я знаю, что наши последние часы в Рио были горькими для тебя.Знаю, что

тебя волнуют дела на твоем руднике, понимаю, что эта помпезная свадьба, несоразмерная с нашим

положением, чудовищно тебя оскорбила…

- Это не так.

- Нет, это так… И, кроме того, последние слова Джонни, чрезвычайно неприятная сцена проща-

ния, холодность моей тети, враждебное общество, внезапно отвернувшееся от нас… Я не знаю, не

знаю… Я поняла, думаю, что поняла, по крайней мере, странное состояние твоей души… Но все уже

114

прошло, все позади, сейчас мы одни. Наша жизнь – только наша, она будет такой, какой мы захотим ее

сделать: рай, или мука, небеса, или ад… Деметрио…

Она обвила его шею руками, страстно целуя. Этот огненно-медовый поцелуй воспламенил

кровь в жилах Деметрио…

- Забудь обо всем кроме этого божественно-чудесного мгновения…

Они неторопливо подошли к двери каюты… Деметрио чувствует, что разум его мутится, но

душа, притаившаяся, как тигр в засаде, внезапно подскочила, как раненый ударом хлыста, грубый и

жестокий хищник.

- Нет!.. Нет!..

- Что нет?..

- Ничего. Я слишком взвинчен… Ты, должно быть, утомилась… Отдохни… Поспи… И прости

меня!..

Деметрио сбежал… Ослепленный, обезумевший, чувствующий, что впервые в жизни воля его

пошатнулась … Он спустился вниз по узеньким лесенкам на нижнюю палубу, туда, где валяются

перетянутые ремнями вязанки дров и огромные тюки, и где висят засаленные гамаки матросов. Мут-

ные воды реки находятся там так близко, что Деметрио достаточно было наклониться, чтобы коснуть-

ся их рукой. Преодолевая течение, суденышко приблизилось к кромке берега и Деметрио кажется, что

можно было бы перепрыгнуть на него... Там он чувствует себя более сильным… более стойким… бо-

лее непобедимым, пока жгучая горечь разливается в его душе, затмевая чувства…

- Скоро ты все узнаешь!.. Скоро не нужно будет врать!.. Скоро можно будет сказать тебе, что я

тебя ненавижу!.. Потому что мы останемся одни… наедине с твоей совестью, твоим грехом… и моей

мукой!

Глава пятнадцатая.

Всю ночь прождала Вероника в четырех, покрашенных в белый цвет, стенах узкой деревянной

каюты… Унылые, убогие и жалкие свадебные покои для самой прекрасной женщины Рио… Всю ночь