Лубочная книга

В пространной цветущей долине, под тенью густых деревьев, раскинута была для новобрачных и гостей богатая турецкая палатка, присланная генералом, другие и большие были раскинуты для желающих отдохнуть, в которых стояли столы с водкой, винами и закуской, в других с плодами и прохладительными напитками, и все это устроил генерал, отец молодых супругов, на свой счет. Победоносцев вручил, с его позволения, пятьдесят червонных главному дежурному полковнику, для порции нижним чинам, бывшим при крещении и бракосочетании его с Софией.

Генерал, проводив новобрачных в сию палатку, выпил за их соединение бокал шампанского и, желая им веселиться, извинился, что дела его отвлекают на несколько часов от них; что он, по отправлении депеш, к ним возвратится разделить общую радость, и ушел.

Вскоре явился пространный и богатейший стол в палатке новобрачных на пятьдесят персон, установленный лучшими кушаньями и напитками, и вокруг палатки сей еще многие столы для офицеров, которые любят попить и повеселиться, когда приведет к тому случай. И, подлинно сказать, нигде не найдешь такой шумной непритворной радости, как в походе, на пирушке товарищей, сдружившихся на ратном поле. Тут человек, не зная, что неумолимая готовит ему завтра, будто хочет истощить все наслаждения того дня, который у него остается. Весело, беззаботно молодежь собирается в кружок: шутки сыплются за шутками, остроты за остротами; все лица дышат откровенностию и чистосердечием, ни гордости, ни чванства не видно ни на одном. А как пойдут рассказы про сердечные приключения — чего тут не наслушаешься! Одна выходка лучше другой, а смеху и конца нет!

Стол окончился: подали десерт, потом кофе и чай, кто что хотел. Все собрание было весело, но радость Победоносцева и Софии лучше можно вообразить, нежели описать. Музыка гремела, пушки палили при повторении тостов: императорской фамилии, главнокомандующему и новобрачным. Певчие пели приличные на таковой случай концерты.

Генерал исполнил свое обещание и пришел провести часок времени с молодыми и гостями. Начались танцы.

Г е н е р а л (к Софии). Я слышал, прелестнейшая София, что пляски вашего народа очень хороши; не можете ли вы сделать для меня удовольствие показать мне сие искусство ваших бывших соотечественников?

С о ф и я. Извольте, почтеннейший начальник и благодетель! Я готова исполнить малейшие ваши желания.

Встает, дает тон музыкантам, как играть черкесский танец, и пляшет со столь превосходным искусством, прелестию и легкостию, что все собрание ей рукоплескает. Генерал поцеловал ее руку, а Победоносцев, прельщенный своей милой супругой, не мог утерпеть, чтобы не заключить ее в свои объятия и не напечатлеть поцелуя на ее алых устах.

Вдруг раздается глухой шум в лагере, подобный приливу и отливу моря после ужасной бури, и наконец все утихает.

Чрез несколько минут входит дежурный штаб-офицер и докладывает генералу о прискакавшей многочисленной толпе вооруженных конных кабардинцев к передовым пикетам нашим. «Предводительствующий ими требует немедленно быть к вашему превосходительству допущен, с донесением о важном деле».

Г е н е р а л. Спросили ли вы, кто сей предводитель кабардинцев?

Д е ж у р н ы й. Князь их, Узбек.

С о ф и я (с ужасом). Отец мой? О Боже! Что с нами будет?

Г е н е р а л (с улыбкой). Ничего! Чего вам опасаться, когда вы под особенным моим покровительством. Дело сделано, теперь уже никакая власть несильна исхитить вас из объятий вашего супруга.

П о б е д о н о с ц е в (тихо своей супруге). Как тебе не стыдно робеть, София, разве ты не знаешь, что я один в силах оспоривать свои права и защищать тебя у всех кабардинцев? Успокойся, все пойдет хорошо!

Г е н е р а л (дежурному). Подите и попросите сюда князя Узбека.

Д е ж у р н ы й. Слушаю, ваше превосходительство! (Уходит.)

Г е н е р а л (к адъютанту). А вы дайте от меня приказание, чтоб десять шестифунтовых орудий готовы были по первому сигналу сделать троекратный залп. Музыканты и певчие также подле сей палатки находились бы, а нижним чинам велел за каждым залпом повторять «ура!».

А д ъ ю т а н т. Слушаю, ваше превосходительство! (Уходит поспешно.)

Спустя около получаса входит в ставку князь Узбек, сопровождаемый многочисленной свитой своих подчиненных и, почтительно кланяясь генералу, изъявляет радость в приветствии, что случай еще раз дает ему счастье его видеть; потом, окинув глазами все собрание, останавливает их на Андрее и Софии, при входе его вставших с мест своих.

У з б е к (протирая глаза). О! Алла! Что я вижу? Дочь моя Селима!.. Зачем ты здесь?

Андрей и София упадают пред Узбеком на колена.

С о ф и я (с умоляющим взором и слезами). О! Родитель мой! Прости меня! Я не могла жить без сего юноши (показывает на Победоносцева), а ныне моего супруга. Разлука с ним прекратила бы жизнь мою! (Целует у отца руки.) Прости дочь твою и благослови союз наш!